В юности я любил передвигаться пешком, испытывая от ходьбы прямо-таки физиологическое наслаждение (лингвистов и людей, неравнодушных к лингвоанализу, прошу ещё и ещё раз перечитать эту Фразу: прелестная двусмыслица-обмолвка, не правда ли). И все-таки ходить напрямую к бабушке в гости я отваживался нечасто: надо было пересекать три-четыре лога (то бишь оврага) с отвесными краями из осклизлой глины. Для относительного удобства прохожих были устроены, наверное, чуть ли не во времена палеолита деревянные полусгнившие лестницы с оборванными перилами, проломленными, а то и начисто отсутствующими на полпролета ступенями, причем посредине такого оврага обязательно текла неказистая речушка, почти пересыхающая летом и зверски бушующая весной, точно пьяный зимогор, не поддающийся никак уговорам.
Значит, взял я плетеную из прутьев корзину, куда входило полтора-два ведра картошки, надел форсистый светло-серый китайский (марки "Дружба") плащ, в таковых щеголяла тогдашняя молодежь, в отличие от взрослых, обожающих светло-серые же габардиновые пальто, но в основном ходивших в прохладное время в жутких черных, простроченных как матрасы-тюфяки крупными строчками, фуфайках, и быстро доехал до Балмошной.
Автобусы ходили, конечно, не как в Москве, примерно один-два рейса в час, к тому же порой долго стояли на переезде от Кислотного (так называлась остановка около химзавода имени Серго Орджоникидзе), где асфальтовая дорога (на самом деле, старый Соликамский тракт, которым гоняли ещё в царское время каторжников) пересекала двуколейку, по которой почти безостановочно шли грузовые поезда, поезда дальнего следования и пригородные электрички. Прибавьте для колорита царившую над химзаводом трубу, казавшуюся в детстве куда выше всяких там телевизионных башен и мачт, над которой постоянно стоял мощный столб желтого, переливающегося различными оттенками ядовитого цвета ("лисий хвост", как шутили земляки) и разлетающиеся в разные стороны в зависимости от силы и направления ветра облака и тучки, состоящие в основном из азотистых соединений, конечно, того же ядовито-желтого цвета.
От автобусной остановки в поселок Балмошная по всей высоте холма тянулась традиционно-мощная, содержащаяся в относительном порядке лестница в десять-одиннадцать пролетов, особенно опасной она была зимой, когда неосторожный путешественник мог загреметь с той или иной высоты, поскользнувшись на неизбежной наледи, жаль только, что выводила она хоть и в центр поселка, но довольно далеко от той части, где стоял бабушкин дом.
