Те-ле-ман!
А... что?
Что случилось? Ты страшно побледнел.
Что-то... мне нехорошо.
У тебя температура?
Не знаю.
Да, ты горячий.
И чувствую жар.
Хочешь, я приготовлю обед?
Пожалуй.
Хорошо.
Я пойду прилягу.
Давай.
Папа!
Тише, Бертольд! Папа думает о театре.
Но, папа!
У тебя что-то важное?
Да.
Ну ладно, выкладывай.
Угадай, кем я стану?
В смысле — когда вырастешь?
Ага.
Ну не знаю...
А ты угадай!
Это связано с транспортом?
Вот и нет. Я буду адвокатом. Или большим начальником в муниципалитете Осло.
Ого. Ты только что говорил с мамой?
Ага. И как тебе?
И то и другое звучит отлично. Хорошее дело.
А ты думаешь, я справлюсь?
Как сказать. Я первый буду страшно рад, если ты выбьешься в большие люди, но, честно говоря, боюсь, тебе помешает твоя расхлябанность.
А кем же я стану, по-твоему?
Ты правда хочешь правды?
Да.
Подозреваю, что в этой системе ты окажешься перекати-поле.
Кто это такой?
Это такой бедолага, который никому не приходится ко двору, и поэтому его футболят из отдела в отдел, пока не доконают и не выпроводят на пенсию по недееспособности. Понятно? Мы с мамой, конечно, тебя поддержим. Можем писать за тебя жалобы-заявления и позволим жить с нами дольше, чем это принято. Что-нибудь да придумаем.
Понятно.
И, пережив несколько лет отчаяния, ты, возможно, начнешь писать пьесы.
Думаешь?
Время покажет. Но я бы не исключал такого поворота событий.
Эй, слышишь? Там Бадер пришел.
И что?..
Спрашивает, не хочешь ли ты с ним пройтись.
Чего?
Это его слова. Он говорит, что поскольку обед закончился в слегка кислом тоне, то он предлагает тебе совместную прогулку, чтобы вы могли получше познакомиться.
Что за прогулка?
Просто пройдетесь, ничего больше.
Скажи ему, что я его благодарю, но нет.
Я считаю, тебе правильнее согласиться.
Но я отказываюсь.
Я считаю, тебе правильнее согласиться.
Что он говорит?
Говорит, чтобы ты зашнуровал ботинки потуже, и спрашивает, на какую гору ты хочешь идти.
Мне без разницы. Что он сказал?
Чтобы ты просто огляделся, тут горы со всех сторон, какая тебе понравится, на ту и пойдете.
Для меня они все одинаковые, как я буду выбирать? Что он опять сказал?
Он сказал, что эта гора называется Цугшпитце, та — Альпшпитце, а дальше Банк, Экбауер, Хаусберг и Кройцег.
А ты не можешь сказать, что я все-таки хочу остаться дома, поработать над пьесой и над моим списком раковых больных?
Нет.
Можешь спросить, знает ли Бадер кого-нибудь, больного раком?
Нет.
Все-таки переводчик из тебя никудышный.
Тут ты неправ.
