Я даже не заметил, что он умер, так был опьянен финалом сумбурной битвы. Смерть уже расплавила железо его мускулов, а я и не подозревал об этом. Все еще в горячке сражения, я вскочил ногами на поверженное тело и машинально топтал ему голову и грудь до тех пор, пока кости не превратились в кашу под моими каблуками. Лишь тогда до меня дошло - Бакстер мертв.
Больше всего на свете мне хотелось обессиленно рухнуть на землю, я почти терял сознание от неимоверного напряжения и боли. Но в мозгу молоточками стучало: твоя работа еще не окончена. Нагнувшись, я шарил онемелыми руками, пока не отыскал и не подобрал револьверы. Врожденный опыт лесного жителя указал мне дорогу к хижине Брента. Пошатываясь, я побрел между соснами. Даже после столь отчаянной борьбы мое закаленное тело с каждым шагом восстанавливало силы.
Оказалось, что я недалеко от цели. Топ следовал своему чутью жителя джунглей и просто оттащил меня с тропы в заросли. Через некоторое время я уже двигался по тропинке к мерцающему из-за деревьев свету в окне жилища Брента. Негр не лгал, рассказывая о действии бомбы. Беззвучный взрыв не только не уничтожил дом, но незаметно было даже значительных повреждений лишь выбитые стекла, валяющиеся на земле ставни да почерневшая крыша. Свет струился из открытых окон, а из хижины доносился нечеловеческий смех, от которого кровь стыла в жилах. Я уже слышал этот гнусавый голос, насмехающийся над нами в темных зарослях у тропы.
4
Стараясь держаться в тени, я бесшумно пробирался по поляне, двигаясь вокруг дома в направлении глухой, без окон, стене. Достигнув ее, я приблизился к дому, скрытый густым мраком. У стены я споткнулся, зацепившись одной ногой за что-то громоздкое и податливое. Я едва не рухнул на колени, сердце от страха ушло в пятки. Я прислушался. Из хижины все еще доносился издевательский хохот и насмешливые возгласы. Оказалось, что я споткнулся об Эшли, вернее, о его тело. Отблески света из окна падали на изуродованный труп. Мертвец лежал на спине, уставясь вверх невидящими глазами, голова его неестественно запрокинулась на кровавых ошметках, бывших когда-то шеей. Горло было просто вырвано: от подбородка до грудины зияла огромная рваная рана. Кровь насквозь пропитала одежду слуги. Приступ тошноты удалось сдержать с большим трудом Конечно, можно привыкнуть иметь дело с насильственной смертью, но сегодняшние события совсем выбили меня из колеи. Прижавшись к стене, я безуспешно пытался отыскать щель между бревен. Смех прекратился, и вновь в доме зазвучал нечеловеческий высокий голос, от которого пробирал озноб, а тело покрывал холодный пот. Как и тогда в лесу, я с немалыми усилиями смог разобрать слова:
