— Это лишь один из методов.
Маккэнн насторожился.
— Господи, какая же жуткая сила у вас в руках!
— На меня она не действует.
— Но вы контролируете ее. Вы же можете управлять всей человеческой расой.
— Дитя, начиная ходить, уже подготовлено к этому. Почему бы не проводить повсеместно такую подготовку путем гипноза, используя пищеварение, химические реакции? Это было возможно уже столетия назад и предохранило бы человека от множества болезней, от сердечных заболеваний и от катастроф, которые возникают из-за неумения использовать в полной мере собственные плоть и разум.
Маккэнн снова заинтересовался установкой с клавиатурой.
— Как он работает?
— Это набор электропроводящих кристаллов. Электричество способно изменять кристаллические решетки. Закладывая определенный образец, мы имитируем ультразвуковые вибрации, которые, минуя ухо. воздействуют прямо на мозг. Играя на этом инструменте, я создаю нужный мне эмоциональный настрой, слишком сильный для того, чтобы неподготовленный человек мог ему сопротивляться.
Маккэнн, побледнев, вернулся на свое место в другой комнате.
— Вы меня напугали, — тихо сказал он. — Уж простите, но я считаю это неэтичным. И ничего тут не могу с собой поделать.
Гроувнор посмотрел на него, потом наклонился, что-то подрегулировал в инструменте и нажал кнопку. На этот раз звук был печальнее, лиричнее. Какое-то бесконечное дрожание билось в воздухе вокруг них, хотя сам звук давно затих.
— А что вы чувствовали сейчас? — спросил Гроувнор.
— Я подумал о маме. У меня возникло страстное желание вернуться домой. Я захотел…
— Это слишком опасно, — нахмурился Гроувнор. — Если я усилю это внушение, люди могут сильно пострадать от очень глубокого потрясения. — Он еще раз что-то перенастроил. — А если так?
Он стремительно включил новую мелодию. Раздался звук, похожий на колокольный, он становился все приятнее и мягче.
— Я был ребенком, — сказал Маккэнн, — и укладывался спать. Да, но я не хочу спать!
Казалось, он не заметил, как вернулся в настоящее время. Он невольно зевнул.
Открыв ящик стола, Гроувнор достал два пластиковых шлема. Один из них он протянул геологу.
— Наденьте на всякий случай.
Другой шлем он надел сам. Маккэнн с ворчанием натягивал шлем.
— Похоже, из меня не получился Маккиавелли. Ведь весь этот спектакль вы устроили, чтобы определенным образом воздействовать на чувства людей.
Гроувнор, возившийся над установкой, ответил не сразу:
— Люди делят свои поступки на этичные и неэтичные в зависимости от ассоциаций, возникающих в данный момент в их сознании, или рассматривая проблему в перспективе. Это не значит, что этические системы не заслуживают всяческого уважения. Сам я склоняюсь к тому, что этическим мерилом может быть то, что приносит пользу подавляющему большинству при условии, что это не сопряжено с каким-либо унижением или ограничением прав индивидов, которые не смогли к этому приспособиться. Общество должно научиться спасать больных и учить невежественных, — теперь он был полон решимости и продолжал: — Заметьте, я никогда ранее не использовал этот инструмент, исключая случай, когда Кент захватил мой отдел. Но сейчас я намерен его использовать. С самого начала нашей экспедиции я мог воздействовать на людей, но я этим не занимался. Почему? Потому что Некзиалистский центр имеет свой этический кодекс с разными градациями. Я могу нарушать некоторые условия, но с огромными сложностями.
