— Пожалуйста, Корита! — сказал Мортон.
— Единственное, что я могу, — это подбодрить вас, — сказал археолог. — Согласно моей теории, чудовищу присущи все черты, характерные для преступников ранних лет цивилизации в любом регионе вселенной. Смит полагает, что его познания в области наук поразительны, а значит, мы имеем дело с действительным обитателем этой планеты, потомком тех, кто построил обнаруженный нами мертвый город. Если это так, то наш противник обладает фантастическим долголетием, почти бессмертием — ведь он способен дышать и хлором, и кислородом и даже может обойтись без того и другого. Но не столь важно, смертен ли он или нет. Он — дитя определенной стадии развития своей цивилизации, но уровень его сознания пал так низко, что у него сохранилась лишь память о том периоде. Несмотря на способность контролировать энергию, вспомните, как он потерял голову, оказавшись в лифте! Когда Кент предложил ему суспензию с калием, он пришел в такое волнение, что выдал себя с головой, пустив в ход специальные силы. А массовое побоище! Все это говорит о том, что его действия соответствуют образу действий примитивно-коварного, эгоистичного разума, которому недоступно в научном плане понимание тех процессов, которые происходят в собственном организме, и тем более высокоорганизованного разума, с которым он столкнулся. Он напоминает древнего воина-германца, который чувствовал свое превосходство перед любым просвещенным римлянином, но потом, оказавшись внутри римской цивилизации, в благоговейном ужасе трепетал перед ним. Так что перед нами — примитив, который в настоящий момент находится в абсолютном отрыве от своей естественной среды. У меня одно предложение: пойдемте и победим его!
Мортон поднялся. Его тяжелое лицо скривила странная улыбка. Он сказал:
— Я намерен был после этого бодрого, полного уверенности выступления Кориты перейти непосредственно к действиям. Однако в последний момент я получил доклад молодого человека, который в одиночестве представляет на борту нашего корабля науку, весьма мне малоизвестную. Поскольку его пребывание на корабле расценивается как обязательное, я должен считаться с его мнением. Убежденный, что знает решение проблемы, он обращался и ко мне, и к капитану Личу. Мы с командиром сошлись на том, что мистеру Гроувнору следует дать несколько минут с тем, чтобы он доложил свой вариант и убедил нас в том, что знает, о чем говорит.
Гроувнор, взволнованный, поднялся со своего места. Он начал так:
