Гроувнор все больше отчаивался в бесплодных поисках. Город был слишком велик. В нем оказалось гораздо больше развалин, где можно было спрятаться, чем он предполагал. В конце концов он повернул обратно к кораблю и с облегчением вздохнул, увидев распластавшегося на скале под солнышком исчезнувшего зверя. По возможности осторожнее Гроувнор посадил свой катер на возвышение позади животного. Он все еще находился в кораблике, когда минут через двадцать группа, исследовавшая город, наткнулась на садистски изуродованные останки доктора Джарвея из химического отдела и передала сообщение о своей страшной находке.
Гроувнор тут же полетел к месту происшествия и опустился возле тела убитого. Он понял, что директор не полетит к месту убийства, услышав его угрюмое распоряжение:
— Доставьте тело на корабль.
Там уже оказались друзья Джарвея, с мрачными лицами они окружили то, что недавно было их товарищем. Гроувнор взглянул вниз, и глазам его представилась ужасная картина: клочья человеческой плоти мешались с забрызганным кровью металлом. Он почувствовал, как ему сдавило горло.
— Черт побери, и надо же было ему одному идти в этот город! — услышал он голос Кента.
Химик буквально прорычал это. Гроувнор вспомнил, что Кент и его помощник Джарвей были большими друзьями. Должно быть, кто-то из химического отдела сказал что-то по внутренней связи, потому что Кент ответил:
— Да, вскрытие произведем сами.
Эти слова лишний раз напомнили Гроувнору, что, пока он не подключится к общей сети, упустит большую часть происходящего. Он поспешил тронуть за плечо ближайшего человека и спросил:
— Не возражаете, если я послушаю через вас химиков?
— Давайте.
Гроувнор слегка сжал пальцами руку соседа и услышал, как дрожащий голос произнес:
— Самое мерзкое, что убийство выглядит абсолютно бессмысленным. Тело превращено буквально в желе, но все части на месте.
В разговор вступил биолог Смит. Его унылое лицо выглядело мрачнее обычного.
— Убийца набросился на Джарвея с намерением употребить его в пищу, а потом обнаружил, что мясо чуждо ему, что оно несъедобное. Так же, как и наш кот — не стал есть ничего, что ему поставили… — Смит замолк, видно, задумался. Потом неуверенно спросил: — Ну а как насчет зверя? Он достаточно силен, чтобы одной своей миленькой конечностью прикончить кого угодно.
В разговор вмешался директор Мортон — по-видимому, он слышал всю беседу.
— Мысль о виновности зверя, вероятно, пришла в голову большинству из нас. Ведь пока он — единственное живое существо, повстречавшееся нам здесь. Но, естественно, мы не можем расправиться с ним по одному лишь подозрению.
