Однако не менее убедительными стали следующие признания Ловчева:
— Я играл в то время, когда все матчи сдавались подряд. Ко мне лично подходили капитаны других команд и делали предложения. Не буду называть их поименно: сейчас не их время. Скажу лишь с горечью, что это мы — наше поколение — посеяли в головах болельщиков недоверие к результату. Это самое обидное и гадкое — мы все виноваты.
Меняются времена и футбольные начальники. Неизменно лишь одно: грязь в отечественном футболе как была, так и есть. И никто из футбольных боссов даже пальцем не шевельнул, чтобы грязи этой хотя бы стало меньше. Виталий Мутко не исключение. Здесь уместно «лирическое» отступление. Необходимы штришки к портрету почти 13-летней давности. И читатели легко поймут, почему этот человек скорее всего никогда не будет чистить «авгиевы конюшни» российского футбола.
Итак, завершение сезона 1996 года. Последний тур российского первенства. Я отправился в командировку от газеты «Труд» в Петербург, на ключевой поединок «Зенита» со столичным «Спартаком». Должен напомнить, что президентом питерского клуба на тот момент был как раз Виталий Мутко. Так вот, спартаковцев в том матче устраивала только победа, в противном случае «золотую» гонку выигрывала владикавказская «Алания» (собственно, южане и москвичи встретились затем в дополнительном поединке за звание чемпионов страны).
«Спартак» одержал тогда победу над «Зенитом» — 2:1. Мячи, пропущенные голкипером хозяев поля Березовским, показались мне весьма странными: оба раза «снаряд» влетал в ближние углы, вратарь практически не реагировал на удары соперников. Забегая вперед, скажу: природная интуиция, некоторое знание предмета не изменили мне и на сей раз… Уже на послематчевой пресс-конференции я поинтересовался у наставника питерцев Павла Садырина: не слишком ли легкие мячи пропускал его голкипер? Намекая на очевидную «игру в поддавки». «Что вы, Леша (мы были достаточно хорошо знакомы), — с легкой укоризной говорил Павел Федорович. — Рома Березовский сильно переживает, он в раздевалке был с потемневшим от горя лицом. А вы его в чем-то подозреваете…»
Садырин тем не менее не развеял моих сомнений. И спустя пару лет, в феврале 1998 года, он дал, по сути, сенсационное интервью корреспонденту «Спорт-Экспресса». Вот выдержки из той беседы:
— Сразу после того матча со «Спартаком», видя слезы Березовского, я не верил, что он мог сдать игру, — сказал журналисту Павел Федорович (Садырин к тому времени возглавлял уже столичный ЦСКА). — Ведь даже мальчишка не допустил бы таких ошибок, которые совершил тогда Березовский. В течение прошлого года (1997-го) мне не раз напоминали об этой истории, но каждый раз я отказывался верить в виновность вратаря. Но когда недавно на израильском сборе все это подтвердили игроки ЦСКА, выступавшие в свое время за «Зенит», я понял, что это не слухи. Не хочу бросать тень на «Спартак», на его руководство, но не исключаю, что на нечестный поступок могли пойти какие-то люди, заинтересованные в победе «Спартака». Им было не обязательно выходить на Березовского, они могли выйти на президента «Зенита» Мутко. Скорее всего именно так и было. Ведь Мутко, как это ни странно прозвучит, был больше других заинтересован в поражении своего клуба. В случае проигрыша с него снимался ряд условий, которые он должен был выполнить перед игроками. Прежде всего это касалось премиальных.
