Именно вокруг этого бильярда разгуливал в мокрых унтах мой новый знакомый Филька, гремя стальными ядрами, когда я ввалился в парадное. Тут-то я и сообразил, по чьим следам я спешил на свидание с Настей. При виде меня лесничий замер, точно гренадер с потешным шомполом.
— А ты здесь еще на хрена? — поинтересовался он вместо приветствия.
От его вчерашней доброжелательности не осталось и намека. Филькины глаза изучали меня враждебно и подозрительно.
— По записи. — Я решил сказаться больным. С больных, как известно, и спроса меньше. Но лесничий так не думал.
— По какой записи? — помрачнел он еще сильнее.
— К врачу. — Обстучав валенки о коврик, я снял шапку и осмотрел помещение.
— Ну-ну. — Филя, сразу потеряв ко мне всякий интерес, воротился было к прерванной партии, но вдруг опять встрепенулся. — К какому врачу?! Ты что плетешь?!
— К офтальмологу. — Я беззаботно приблизился к бильярду. — Чей удар?
— А в ухо?! — обрадовался лесничий.
— Подержи-ка, — всучив гиганту свою кроличью шапку, я поспешно отпрянул. — Сейчас меня больше зрение беспокоит.
Растерянный Филимон с шапкой в руках остался позади, а я рванул по коридору налево, рассматривая на дверях пояснительные таблички. Библиотека оказалась четвертой по счету комнатой. Не стучась, я распахнул дверь и шагнул к столу, за которым Анастасия Андреевна, свежая, как хлеб из пекарни, и веселая, как ветер из песни на музыку Дунаевского, заполняла какой-то формуляр. Поскольку окрест я никого, за исключением Герцена и Огарева в казенных рамах, не заметил, деятельность ее показалась мне весьма странной.
— Это ваш формуляр, — пояснила Настя, будто читая мои мысли. — Окно выходит на аллею, вот я вас и предупредила. Ведь я помню ваши данные. Вы же за книгой пришли?
— За ней. — Отчего-то я почувствовал себя глубоко уязвленным. — Продолжайте, девушка из народа. В графе «специальные отметки» прошу поставить «удовлетворительно». Это — о моем самочувствии.
— И как же мы себя чувствуем? — спохватилась Настя без всякой иронии.
— Мы?! — Я оглянулся очень кстати, успев таким образом посторониться.
Чуть не сбив меня с ног, в читальню влетел Филимон.
— А он здесь на хрена?! — придушив моего кролика, рявкнул здоровяк.
— Тише. — Настя нахмурилась, и лесничий как-то сразу присмирел. — Он здесь, чтобы книги читать. Еще вопросы есть?
— У меня вопрос! — поспешил я вмешаться. — Где же он?! Только что был!
В поисках клочка бумаги я лихорадочно стал обшаривать карманы джинсов, где обычно хранились какие-то позабытые рифмы, шпаргалки или, по меньшей мере, автобусные билеты. После стирки, во всяком случае, они всегда обнаруживались.
