Вдруг Викниксор спохватился:
— Это, конечно, между нами.
— Мы понимаем, — мрачно ответил Иошка.
— А если всё-таки нам лучше комсомол?
— Ваше дело. Вам обещали — идите, хлопочите.
2
— Ну что ты теперь на это скажешь, Иошка, а? Что ты теперь скажешь?
— Что скажу, — Иошка остановился, шумно втянул в себя воздух и огорченно взглянул на Сашку: — Ничего, брат, не скажу.
— Нет, но ты пойми, что это значит: это же обман, уловка, гибель! — Сашка суетился около Иошки, забегал вперед и заглядывал ему в лицо: — Это же политика…
— И никакой тут нет политики. Просто у Викниксора в грудях бушуют чувства, — он и проговорился
1
Вечерние уроки кончились, Шкида пьет чай.
В полутемной, мрачноватой столовой, со всех концов сплошь заставленной столами, по вечернему невесело — шумно и тоскливо. Только у окон, где сидит четвертое отделение, оживленно разговаривают Фока, Дзе и Иошка. Беседой, впрочем, назвать этот разговор будет трудно: ребята попросту подтрунивают над халдеем, пока тот, не выдержав, смывается.
— Ох, и скучно же сегодня, ребята, — зевая говорит Фока и отирает платком рот.
— Что бы придумать такое? — он неопределенно щелкает пальцами и вдруг оживляется: — Хотите анекдот, мальчики?
— Даешь, — радуются "мальчики".
— Ладно… Получила старушка одна от сына письмо… — начинает нарочито-небрежным тоном Фока, — из-за границы…
Ребята хохочут. Сашка недовольно чмокает и качает головой.
— А вот ещё, как три еврея с Раковским во Францию ездили, — снова начинает Фока…
Сашка опять недовольно чмокает. — А! — кричит Иошка, — наш уважаемый Саша недоволен! Наш достопочтенный секретарь коллектива изволит хмуриться. Отчего это, Сашенька?
— Ты сам знаешь отчего, — огрызается Сашка. — Ты, председатель коллектива, и Дзе, член президиума, как последние обыватели все дни теперь трещите с Фокой и слушаете анекдоты. Противно.
— Подумаешь… — обижается Иошка. — Может, и мне прикажешь сидеть сложа губки бантиком, писать инструкции и говорить умные речи?
— Ты сам знаешь, что тебе делать… Ты — председатель Юнкома.
— Ну и молчи.
Иошка отворачивается хмурый. Фока смотрит на них со скрытой усмешкой.
— Что, Саша, — спрашивает он, — получил от начальства нагоняй?
Сашка, не отвечая, опускает глаза и зубами вгрызается в кружку.
Сашка помнит, как на другой день он, полный самых лучших чувств, подошел к новичку поговорить с ним о Юнкоме и как тот отшил его с самой разлюбезнейшей улыбкой. — И вообще, — добавил он под конец, — с комсомольскими и прочими организациями я никогда не имел дела и иметь не хочу.
