Он распахнул дверь, взглянул на Богородицу и потом сказал:
— Вон!.. Сию же минуту вон отсюда!
Викниксор стоял в дверях, заняв полпрохода и вытянув вперёд руку.
У отставного халдея была лишь одна мысль: выскочить как можно быстрее в дверь, ставшую такой узенькой, — выскочить, чтобы эта вытянутая рука не опустилась ему на голову.
— Во-он! — затопал Викниксор, и Богородица стремительно вылетел из музея.
Он бежал не оглядываясь, путаясь ногами в пальто, промелькнул мимо «особенных» и скрылся.
А сзади, тяжело ступая, шёл Викниксор, и летели клочья разрываемого им «доноса».
Юнкомцы хохотали до слёз, смотря из дверей музея, как гонят по коридору халдея и выпроваживают на улицу. Но смех стал стихать; на лицах ребят появилось недоумение, потом испуг, страх, и дверь захлопнулась…
К музею шли «особенные». Их возмутило не то, что юнкомцы обманули Богородицу, — тот был халдей, и по отношению к нему, следовательно, всё допустимо, — но ведь теперь он пришёл как сообщник, как мститель, и его обманули, с головой выдав Викниксору. Теперь этот мститель гремит, выкатываясь по лестнице…
«Особенные» не выдержали; неприязнь к «ищейкам», «выскочкам», «подлизам», «накатчикам» и «лягавым» превратилась в ненависть
— Открывайте, мать вашу, — закричал Гужбан, и дверь вздрогнула под его кулаками.
За дверями засуетились, задвигались, забегали. Гришка нетвёрдым голосом спросил:
— Ч-что тебе надо?
— Открывайте, суки!.. Разговоры разговаривают… Ну?
— Не надо открывать, — взвизгнул Иошка.
Дверь загремела от посыпавшихся на неё ударов.
— Да что тебе надо, Гужа? — умоляюще прокричал Сашка.
— Разбить кой-кому харю.
— Кому?
— А тем сволочам, кто на Богородицу накатил.
— Н-не надо открывать! — разом крикнули и Иошка и Лёнька. — Заприте дверь…
— Открывайте, паскуды! Хуже будет.
В музее не отвечали. Там торопливо возводили у дверей баррикаду, воздвигали огромную кучу, куда валили столы, стулья, скамейки. Валили витрины, тумбы, доски, валили ящики, экспонаты, книги, — а дверь грохотала, трещала, — за ней собралась толпа, пробовали вышибить кулаками, плечами, наваливались кучей, потом выволокли из класса парту, оттащили и с размаха хватили по дверям.
Дверь рухнула…
— Бей гадов!
— Ищейки!
— Бей!
Иошке досталось первому. Гужбан знал в кого метить, а кулак его был тяжел и грузен. Сашка отпрыгнул в сторону, но в него вцепился Бык, и они, колотя друг друга, визжа и царапаясь, покатились по пыльному полу. Воробей отбивался в углу, размахивая своей железной палкой.
