– Простите, как вас зовут?
– Татьяна.
Из ковша Большой Медведицы выпала звездочка и оставила за собой на секунду видимый след.
– Успели загадать, чтобы на следующий год сюда вернуться?
Девушка улыбнулась, покачала головой:
– Вы знаете, этот лагерь для меня, как дом родной. Школьницей года три я каникулы тут проводила, так что знаю здесь всех и всё.
– А что тут особенного можно знать? – спросил я. – Спортплощадки, столовая, кинозал.
– Тут недалеко усадьба М. Пришвина. Левитан сюда приезжал, Танеев. Здесь после освобождения из Петропавловской крепости жила Вера Засулич. А вы читали «Охоту»? Пришвин писал свой рассказ в доме, до которого отсюда идти минут пятнадцать.
– Что, серьезно?
– Хотите, чтобы я устроила вам экскурсию?
– Хочу!
Вот таким вышло наше знакомство. По правде сказать, поначалу я не думал, что оно будет иметь хоть какое-нибудь продолжение. Предстояли трудные, до предела загруженные дни: уже назавтра к нам съезжались ребята из двенадцати подмосковных лагерей для проведения ежегодной летней олимпиады по легкой атлетике и игровым видам спорта. На мне как на физруке лежали и бытовые, и организационные хлопоты. Кроме того, я отдавал себе отчет, что это элитный лагерь, и если девочка отдыхала здесь не один раз, то ее родители, видимо, высокого полета. Я тогда был бедным студентом, довольствовался малым. Правда, раз в месяц позволял себе посидеть в «Национале» за чашкой кофе, и моим лозунгом по-прежнему было: «Любить – так королеву!» Вот только нужен ли я буду королеве?
При случае я спросил у моего непосредственного руководителя в лагере, главного физрука Михеева:
– Александр Александрович, вы вон ту черненькую, которая возле крыльца стоит, не знаете?
Татьяна в это время собрала вокруг себя девочек, что-то им объясняла.
– Конечно знаю! Танечка Аронова. Славная, скажу тебе, девочка! Я и с папой ее хорошо знаком, он у нас в хозяйственном отделе работает. Профессионал-электрик, каких поискать! А ты чего спрашиваешь-то?
– Да так...
Девочка не была красавицей, но постоянно чем-то удивляла. Я помню, как мы подшучивали над ней, когда прочитали на рекламном щите ее пионерского отряда девиз: «И вечный бой. Покой нам только снится!»
Закончилась наша олимпиада, стали готовиться к закрытию очередного сезона. Общая линейка, прощальный костер. Случайно или нет, но опять мы оказались рядом. Непроизвольно у меня вырвалось:
– Я бы хотел с вами встретиться в Москве.
– Я тоже.
Шел 1967 год. По окончании лагерного сезона мы решили сыграть в один день две свадьбы: нашу с Татьяной и Гриши Минскера с Тамарой.
