Первым делом политработник проверил наличие личного состава. Не досчитавшись двоих и выяснив, что нас нет ни в кухонном наряде, ни на спортплощадке, ни вообще на территории военного городка, он лекцию отменил и приказал командиру взвода:
– Лейтенант Бизяев, беда у вас с дисциплиной! Самовольщиков найти и доставить в мой кабинет. По пути можете им сказать, что после гауптвахты они, скорее всего, пойдут служить в обычные подразделения, потому что не оправдали оказанное им доверие.
Бизяева мы уважали, хороший был офицер, и ребята конечно же шепнули ему, что искать нас надо на московских квартирах. Но встретиться с ним в столице нам было не суждено. Мы успели вернуться из ресторана, переодеться и прогулочным шагом направлялись на трамвайную остановку, чтобы добраться до электрички. Взводный увидел нас из окна встречного трамвая.
Словом, мы разминулись, прибыли в роту, как и рассчитывали, к вечерней поверке. Командир роты капитан Реснянский устроил нам «теплый прием», а оргвыводы обнародовал утром на общем разводе полка. Там полковник Пикин объявил нам по десять суток ареста.
Я уже говорил, что к спортсменам и музыкантам он относился хорошо, беседовал тет-а-тет со многими и о футболе, и об искусстве. Встречая меня на плацу, почти всегда говорил:
– И как вы, рядовой Колосков, прокомментируете вчерашнюю игру армейцев?
Полковник Пикин знал меня лично, в душе я надеялся на то, что он вызовет меня «на ковер», отчитает как следует, но потом все же отпустит с миром. Этого не произошло. Он сухо назвал наши фамилии, озвучил меру наказания и тут же заговорил о других проблемах. Мы стали ему неинтересны. Он нам доверял, а мы как бы его предали. От этого стало еще стыднее и горше.
Сама гауптвахта нас не страшила. Между собой солдаты даже называли ее курортом: сидишь там, кушаешь каши с компотами, и никаких забот.
Но нас наказали по всей строгости и отправили «замаливать грехи» на «губу» в Алабино, славившуюся жесткостью содержания. Двинулись мы гуда своим ходом, естественно, под конвоем, длинной полевой дорогой. Правда, через какое-то время мне пришлось опять топать этим же маршрутом, только уже в обратную сторону. Дело в том, что я не захватил с собой зубную пасту и щетку, вот меня и послали за ними. В родную часть я вернулся только под вечер, и тут оказалось, что на меня пришел вызов из штаба Ракетных войск играть за сборную команду и игра должна состояться уже на следующий день. В общем, я оказался прощенным.
