Раньше, примерно до 1987 года, особых разногласий у меня с ним не было. Если помните, перестройка тогда набирала темпы, на подъеме была экономика страны. Однако и тогда я занимал независимую, самостоятельную позицию: считал возможным высказываться принципиально, даже если и оставался на Политбюро в меньшинстве. Вспомним ту же антиалкогольную кампанию. Я выступал против тех методов, которыми ее предлагалось осуществлять.
В последнее время, особенно в 1988–1990 годах, у нас были большие разногласия с Горбачевым. О них я говорил прямо, в глаза — и на Политбюро, и на Президентском совете. Например, о той же приватизации жилья.
Особый пункт — программа перехода к рынку. Правительственная программа дважды рассматривалась на Президентском совете, я представлял ее там, ее критиковали, дополняли, в конце концов сказали: хорошо, товарищ Рыжков, выходите с ней на Верховный Совет СССР. Я знал, что будет острая критика. Особенно из- за ценового фактора. Но как иначе я мог поступить в то время, если с 1988 года в каждом документе говорилось: вот когда подойдем к реформе розничного ценообразования, то обязательно посоветуемся с народом. Поэтому я и вышел на трибуну, честно сказал, как мы видим все это дело. И принял на себя весь огонь…
Я всегда был искренен в своей позиции. Единственное, что ставлю себе в укор, так это то, что нужно было на год раньше сказать то, о чем я говорил в декабре прошлого (1990-го) года на Четвертом съезде народных депутатов СССР. Что перестройка в том виде, как ее задумали в 1985 году, не состоялась.
Что касается моего ухода. Главная причина была в том, что за несколько недель до Съезда я сообщил Горбачеву, что не согласен с проводимой экономической и политической реформой, поэтому заявляю о своей отставке.
Но, как бы то ни было, я остаюсь на своих позициях. Считаю, что тот поворот, который сегодня делается, ведет страну к «шоковой терапии», а это остро отразится на жизни народа.
Мы знаем это, например, по Польше. Да, там сегодня все лежит на прилавках, но простому человеку купить не по карману. Насытить рынок таким образом, за счет снижения потребления, большого ума не надо, я мог сделать это в одну ночь: поднять как следует цены — и в магазинах изобилие. Я же сторонник другого: надо найти такое равновесие, чтобы и товары были, и человек мог бы приобрети их.
«Сначала экономику страны развалил, а теперь в российские президенты нацелился».
— Давайте вспомним о том, что происходило в стране в течение пяти лет. Считаю, что первые три года мы развивались нормально. А потом пошла полнейшая неразбериха: и война законов, и забастовочное движение, и нарушение договорных связей…
