Если бы у меня потребовали сегодня дать краткий, но содержательно-емкий, образно-афористический ответ на вопрос: кто есть Сталин в своей социально- политической и социокультурной сущности, я бы ответил так: Сталин — это «Великий Инквизитор» из «Братьев Карамазовых». Сталин — человек «Церкви» (разумеется, речь идет не о какой-либо из традиционных Церквей). Сталин — «священнослужитель». Сталин — «Верховный Жрец» идеологии «ленинизма».
Интересно, что, внимательно читая «Братьев Карамазовых», делая пометки на страницах и в тексте, Сталин, в частности, взял в скобки высказывание (очевидно, очень для него важное) старца Зосимы: «А от нас и издревле деятели народные выходили, отчего же не может их быть и теперь?». «От нас», т. е. от служителей Церкви. Сталин тоже был по образованию священником. Не о себе ли он тогда подумал, о «деятеле народном»? Быть может, приняв однажды на себя роль «Кобы» — «священного» защитника «сирых и убогих», униженных и оскорбленных, — так он и сохранил в себе тот импульс молодости. По крайней мере, оставаясь убежденным в этом и спустя десятилетия.
Нам ничего достоверного об отношениях Сталина и Тухачевского, об отношении Сталина к Тухачевскому не известно до начала 1920 г. Оно проявилось внезапно, ярко и совершенно неожиданно в свете последующей судьбы «красного Бонапарта».
«Дней восемь назад, в бытность мою в Москве, — писал Сталин 3 февраля 1920 г. Буденному и Ворошилову, — я добился отставки Шорина и назначения нового комфронта Тухачевского — завоевателя Сибири и победителя Колчака. Он сегодня только прибыл в Саратов и на днях примет командование фронтом».
Итак, уже к 3 февраля 1920 г. у Тухачевского была репутация «победителя Колчака и завоевателя Сибири». Была ли она сформулирована самим Сталиным или Сталин услышал эту оценку от кого-то другого и, усвоив, выдал в разговоре с Буденным и Ворошиловым как свою, сказать трудно. Ситуацию с назначением Тухачевского командующим Кавказским фронтом в феврале 1920 г. маршал А.И. Егоров в июне 1937 г. обрисовал так:
«Тухачевский прошел через наши руки с т. Сталиным, в каком отношении? Приехал он к нам на фронт на смену 13-й армии. 13-я армия прошла на побережье Азовского и Черного морей, мы думали — пассивная роль будет. В то время был освобожден от работы Шорин, на его место мы предложили Тухачевского на Юго-Восточный фронт». Таким образом, Егоров подтвердил инициативную роль Сталина в назначении Тухачевского, но уточнил, что сделал это не один Сталин, но вместе с ним, с Егоровым («мы предложили Тухачевского»).
