— Почему очистить? — спросил он громко и приподнялся на локте. — Что очистить?
— Гостиница переполнена. Вам придется очистить место.
Перец растерянно оглядел комнату. В комнате все было по-прежнему, остальные три койки были по-прежнему свободны.
— А вы не озирайтесь, — сказал комендант. — Нам виднее. И все равно белье надо на вашей койке менять и отдавать в стирку. Сами-то вы стирать не будете, не так воспитаны…
Перец понял: коменданту было очень страшно, и он хамил, чтобы придать себе смелости. Он был сейчас в том состоянии, когда тронь человека — и он завопит, заверещит, задергается, высадит раму и станет звать на помощь.
— Давай, давай, — сказал комендант и в каком-то жутком нетерпении потянул из-под Переца подушку. — Белье, говорят…
— Да что же это, — проговорил Перец. — Обязательно сейчас? Ночью?
— Срочно.
— Господи, — сказал Перец. — Вы не в своем уме. Ну хорошо… Забирайте белье, я и так обойдусь, мне всего эта ночь осталась.
Он слез с койки на холодный пол и стал сдирать с подушки наволочку. Комендант, словно бы оцепенев, следил за ним выпученными глазами. Губы его шевелились.
— Ремонт, — сказал он наконец. — Ремонт пора делать. Обои все ободрались, потолок потрескался, полы перестилать надо… — Голос его окреп. — Так что место вы все равно очищайте. Сейчас мы здесь начнем делать ремонт.
— Ремонт?
— Ремонт. Обои-то какие стали, видите? Сейчас сюда рабочие придут.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас. Ждать больше немыслимо. Потолок весь растрескался. Того и гляди…
Переца бросило в дрожь. Он оставил наволочку и взял в руки штаны.
— Который час? — спросил он.
— Первый час уже, — сказал комендант, снова переходя на шепот и почему-то озираясь.
— Куда же я пойду? — сказал Перец, остановившись с одной ногой в штанине. — Ну, вы меня устройте где-нибудь. В другом номере…
— Переполнено. А где не переполнено, там ремонт.
— Ну, в дежурке.
— Переполнено.
Перец с тоской уставился на луну.
— Ну хоть в кладовой, — сказал он. — В кладовой, в бельевой, в изоляторе. Мне всего шесть часов осталось спать. Или, может быть, вы меня у себя как-нибудь поместите…
Комендант вдруг заметался по комнате. Он бегал между койками, босой, белый, страшный, как привидение. Потом он остановился и сказал стонущим голосом:
— Да что же это, а? Ведь я тоже цивилизованный человек, два института окончил, не туземец какой-нибудь… Я же все понимаю! Но невозможно, поймите! Никак невозможно! — Он подскочил к Перецу и прошептал ему на ухо: — У вас виза истекла! Двадцать семь минут уже как истекла, а вы все еще здесь. Нельзя вам быть здесь. Очень я вас прошу… — Он грохнулся на колени и вытащил из-под кровати ботинки и носки Переца. — Я без пяти двенадцать проснулся весь в поту, — бормотал он. — Ну, думаю, все. Вот и конец мой пришел. Как был, так и побежал. Ничего не помню. Облака какие-то на улицах, гвозди цепляют за ноги… А у меня жена родить должна! Одевайтесь, одевайтесь, пожалуйста…
