— Да ну? — Глаза у нее были серые, самые обыкновенные. — И что же? Похоже, я становлюсь чересчур разговорчивым.
— Да так, ничего. Старый хлам. На самом деле, главное ведь не результат, а сам процесс, верно? Это как в спорте…
Она фыркнула. Я показал себя таким же тупицей, как и все остальные.
Мертвец снова призывно взмахнул своей чашкой. Но когда официантка приблизилась, отдернул руку, лишив ее законной добычи.
— Так это ваше? — кивнув на стену, спросил он.
— С чего вы взяли?
На стене, обшитой дешевым пластиком «под дерево», висело с полдюжины акварелей — между часами с изображением поднимающихся с болота уток и коллекцией тарелок с Капитолиями, причем большинства штатов на полке недоставало.
— Не знаю. — Мертвец с видом знатока задумчиво втянул щеки. — Есть что-то такое в их стиле…
Официантка пожала плечами. Стройная и подвижная, она все же была старше, чем мне показалось вначале. Но этот жест, без сомнения, остался неизменным с момента ее появления на свет.
— Угу. — Это прозвучало как признание.
— Очень мило.
— Ну конечно.
— Нет, правда. Я вас не слишком отвлекаю?
Она взглянула в окно на посыпанную гравием парковку, где молчаливые грузовики дожидались возвращения своих хозяев-охотников.
— Ваши работы объединяет… э-э… один лейтмотив, верно? Назовем его «Отбросы цивилизации против сорной травы». Пожалуй, именно так, на грани, где одно переходит в другое.
— Можно и так сказать. — Она протянула руку, чтобы забрать тарелку.
— Я еще не закончил.
Судя по жесту, которым официантка отбросила со лба волосы, она ему не поверила, однако все же поставила назад тяжелую тарелку с розовым ободком и пятнами яичного желтка.
— Особенно мне понравилась вот эта. Заржавевший насос, лежащий среди цветущей куриной слепоты. И еще вот эта… Смятый бумажный пакет буквально рифмуется с сухими дубовыми листьями. Ну, чем не лейтмотив?
— Это просто то, что я вижу.
— И это вы тоже видели? Пауза.
— Конечно. Я не могла этого не увидеть. Даже на работу опоздала. А вы бы прошли мимо?
— Пожалуй, нет. Но я бы не знал, что с этим делать. Украдкой, стараясь, чтобы мертвец не заметил, что я обращаю на него внимание, я тоже взглянул. Из свежеукатанного асфальта торчали две лягушачьи лапки. Не представляю, как она этого добилась, но казалось, будто над дорогой все еще вздымается пар. Пятнистые лапки влажно поблескивали.
— Вот и я не знала… Босс говорит, от этого у клиентов аппетит портится.
— И тем не менее разрешил вам повесить картину?
