— Адриан, ты хочешь прочесть вслух? — спросил Уилл.
Вот и подсказка. Учителя всегда хвалили мое чтение, а я уже прочитал этот сонет десятки раз.
— Конечно, — согласился я.
Красивое — красивей во сто раз,
Когда красу венчает благородство.
Так роза восхитит не только глаз:
Есть в нежном аромате превосходство.
Естественно, сидя так близко к Линди, я облажался, проглотив половину букв на «красивое — красивей во сто раз», но продолжил читать.
Шиповник с ароматной розой схож,
Когда бутон раскрыт дыханьем лета:
Колючки — те же, так же он хорош,
Порой такого же, как роза, цвета.
Но он красив и — только: пустоту
Красавец после смерти оставляет,
А роза, умирая, красоту
В нежнейшие духи переливает.
И ты, как роза: услаждая слух,
В стих перельется благостный твой дух.
Я замолчал и поднял глаза. Линди не смотрела на меня. Проследив за ее взглядом, я увидел, что она смотрит через стеклянные двери на розы. Мои розы. Неужто красота моих роз скрыла мое уродство?
— Адриан? — Уилл повторял что-то уже второй или третий раз.
— Прости, что?
— Я спросил, что розы символизируют в этом сонете.
После прочтения сонета на двадцатый раз я был уверен, что знаю ответ. Но решил промолчать, я дать Линди возможность показать себя: — Как ты думаешь, Линди?
— Я думаю, это символ истины, — сказала она. — Шекспир говорит о том, что аромат розы, который делает ее прекрасной, скрыт внутри. И даже когда роза вянет, ее запах еще остается.
— Разве шиповник не пахнет, Уилл?
— Дикий или собачий шиповник. Он выглядит, как роза, но аромата не имеет.
— Значит, красивый, но лишь с одной стороны? — спросил я и продолжил: — Как сказала Линди. Одна красота сама по себе содержания не имеет. В этом суть.
Линди посмотрела на меня как на умного парня, а не просто уродливого.
— А внутренняя красота может быть вечной, как аромат розы.
— Но будет ли запах розы вечным? — спросил Уилл у Линди.
Линди пожала плечами: — Однажды кое-кто дал мне розу, которую я вложила в книгу. Ее аромат не сохранился.
Я уставился на нее, прекрасно зная, какую розу она имела в виду.
Утро пролетело быстро, и не смотря на то, что к другим предметам я заранее не готовился, мне удалось не выглядеть полным идиотом. И я позволял Линди быть умнее меня, тем более, что это было совсем не сложно.
В половину первого Уилл спросил, присоединится ли к нам Линди на ланче.
Я был рад, что ее спросил Уилл. Я затаил дыхание, думаю, мы оба с ним замерли.
— Вроде как в школьной столовой? — сказала Линди. — Да, было бы неплохо.
