: Я со всеми разговариваю. Я пишу из его дома!
Лягушонок: Из дома? У всх пхже есть дма
Чудовище Нью-Йорка: Это здорово!
Лягушонок: Я все еще в пруду.
Молчунья: Я встретила его в клубе. Он танцевал со мной. Я не могла говорить, но ему понравилось, как я танцую, хотя ногам было очень больно. Он убедил своих родителей, чтобы они разрешили мне спать у них на диване в кабинете. Мы с ним хорошие друзья, но, конечно, я надеюсь на большее.
Медведь: Конечно.
Молчунья: Мы вместе катаемся на лодке и ходим подолгу гулять.
Медведь: Вот и правильно. Теперь у тебя есть ноги.
Чудовище Нью-Йорка: И как оно?
Молчунья: Мне сложно. Кровь из ног все идет и идет, но я притворяюсь, что все хорошо, я не хочу, чтобы он переживал. Я так его люблю, хотя он и зовет меня болванкой.
Мистер Андерсон: Болванкой?
Чудовище Нью-Йорка: Что за придурок! Ты не дура!
Молчунья: Болванка — это потому что немая, а не тупая. Безмолвная.
Чудовище Нью-Йорка: все равно не нравится.
Молчунья: Я думаю, что все идет хорошо. Простите, что так много говорю о себе. Как дела у всех вас?
Медведь: Ты спишь на диване, а мне приходится спать на коврике!
Лягушонок: Пока никкой надежды, т. е. нджда есть, но не НАДЕЖДА.
Чудовище Нью-Йорка: Согласен. Жду, когда что-нибудь случится.
Глава 4
Незваный гость в саду
7 месяцев спустя.
Я достал из комода один лепесток, выкинул его в окно и смотрел, как он падает. Остался один год. С той ночи Хэллоуина я разговаривал только с Уиллом и Магдой. Я ни разу не выходил из дому. Не видел солнечного света, кроме как в розовом саду.
Первого ноября я сказал Уиллу, что хочу построить оранжерею. Я никогда ничего не строил, даже скворечников или салфетниц в лагере. Но теперь у меня не было ничего, кроме времени и отцовской кредитной карты Amex. Так что я купил книги о теплицах, планы теплиц и материалы для постройки теплицы. Мне не хотелось собирать пластиковую дешёвку, и ещё стены должны были быть почти непроницаемыми, чтобы скрывать меня из виду. Я строил оранжерею сам на своем первом этаже, за моей квартирой, она была не меньше ярда по площади. Магда и Уилл помогали во всем, что касалось работы снаружи. Я работал в дневное время, когда соседи в основном были на работе.
К декабрю оранжерея была закончена. Несколько недель спустя, потрясенные внезапной весной, на ветвях начали расти желтоватые листья, потом появились зеленые бутоны. К первому снегу все уже расцвело, и под зимним солнцем красовались алые розы.
Розы стали моей жизнью. Я продолжал добавлять дополнительные грядки и цветочные горшки до тех пор, пока там не оказались сотни растений десятков цветов и различных форм — гибридные сорта чайных и вьющихся роз, фиолетовая роза центифолия величиной с мою вытянутую руку, и миниатюрные крошки едва ли размером с мой ноготь. Я любил их. Я даже не обращал внимания на шипы. Всем живым существам нужна защита.
