— Если бы я могла увидеть его хотя бы на минутку…
— И тогда ты сможешь остаться здесь со мной?
— Да. Я хочу этого. Если только…
— Ты можешь. Жди здесь.
Я ушел, оставив ее наблюдать за мной. Входная дверь была не заперта. Она должна была это заметить. Она могла исчезнуть посреди ночи, и я бы отпустил ее. Но она не стала. Она сказала, что она счастлива. Она была бы счастлива остаться здесь со мной, если б только ей позволили проведать отца. Однажды она уже видела, как он веселился со своими друзьями-наркоманами, и все было нормально. Я понимал, что она чувствовала. Я видел своего отца по телевизору чаще, чем мне было нужно. И она тоже могла увидеть своего.
Когда я вернулся, она по-прежнему сидела на диване. Я протянул ей зеркало.
— Что это? — она разглядывала серебристую обратную сторону зеркала, затем перевернула его, чтобы посмотреть в него.
— Оно волшебное, — сказал я. — Заколдованное. Смотря в него, ты можешь увидеть любого, кого захочешь.
— Ну да, конечно.
— Это правда, — я взял его у нее. — Я хочу увидеть Уилла.
В тот же миг вместо моего чудовищного отражения зеркало показало мне Уилла. Он читал в своей комнате, где горел только ночник. Я передал его Линди. Она посмотрела туда и засмеялась.
— Оно реально работает? Я могу попросить показать мне кого угодно?
Когда я кивнул, она сказала: — Хочу увидеть Слоан Хэйген. — На мой вопросительный взгляд она ответила: — Это та надменная девчонка из моей школы.
Отражение тут же изменилось, и явило нам Слоан. Она смотрела на себя в зеркало и давила прыщ. Он был большим, и из него текла мерзкая белая жидкость.
— Фуу! — я засмеялся над картинкой.
Линди тоже стала смеяться. — А это весело. Могу я увидеть кого-нибудь еще?
Я уже хотел сказать да, но вспомнил, что она была влюблена в меня. Что произойдет, если она попросит зеркало показать меня? Увидит ли она эту комнату?
— Ты вроде хотела увидеть своего отца. А на остальных мы можем посмотреть позже. Сможешь увидеть даже президента. Однажды я наблюдал, как он купался в ванной Овального Кабинета.
— Ух ты, да ты просто угроза национальной безопасности, — ухмыльнулась она.
— Ладно, это мы оставим на потом, а сейчас, — она уставилась в зеркало, — хочу увидеть своего отца.
Картинка в зеркале снова изменилась. На этот раз мы увидели какой-то грязный темный переулок. Там лежал бомж, фактически такой же, как и другие бездомные люди Нью-Йорка. Зеркало показало нам его поближе. Парень просто сотрясался от кашля. Он выглядел больным.
