Путешествия по ту сторону | страница 68

Вот тут-то старый моряк все понял. Они попали на чудо-остров — этот остров был живой. Странные звуки раздавались всякий раз, когда акула откусывала кусок берега: приглушенный рокот и [133] жалобные стоны, доносившиеся откуда-то из недр острова. И тогда старый моряк сказал своему куму: «Э-э, так не годится, акулы съедят весь наш остров, надо нам как-нибудь ему помочь». Он просто не мог спокойно смотреть на этот красно-коричневый берег, из которого там и сям сочилась кровь и ручейками стекала в море. Ну вот, и старый моряк отыскал острогу и встал у самой воды. Когда какая-нибудь акула приближалась к берегу, моряк наносил ей удар острогой, и акула уплывала прочь. А кум Иона пронзительно кричал, чтобы напугать акул. Так они отгоняли акул почти до самого вечера, и в конце концов вся стая исчезла. А старый моряк и его кум Иона сделали компрессы из листьев каучукового дерева и перевязали чудо-острову раны. И остановили кровь. А потом стали гладить его и чесать, особенно верхушку холма, чтобы успокоить беднягу. Чудо-остров был очень доволен и даже замурлыкал, как кот, — но друзьям эти звуки показались раскатами грома. В эту ночь старый моряк и его кум Иона отлично выспались в мягкой, теплой ложбинке на холме. А перед сном они до отвала наелись манго, гуайявы и тех красных плодов, которые вкусом напоминали землянику. Чудо-остров передвигался ночью, а днем дремал на одном месте, греясь на солнышке. Каждую ночь он отправлялся в путь, полз и полз по поверхности моря, как огромная улитка. Широкий пенный след тянулся за ним и искрился в лунном свете. Наутро старый моряк и его кум увидели, что остров опять переместился. Раны от акульих зубов совсем зажили благодаря повязкам из листьев каучукового дерева. Чудо-остров был доволен и тихонько разговаривал сам с собой. Разговаривал он очень интересно: посвистывал и издавал трели вроде птичьих, и звуки эти поднимались из глубины с тучами пузырей. Слушать их было очень приятно. Старый моряк уселся на мягкий берег, свесив ноги в воду, и долго слушал щебетанье чудо-острова. Через несколько дней он уже понимал его язык.

Когда остров был голоден, он свистел так:

Когда ему хотелось спать, он свистел так:

[134]

А когда ему было хорошо, он свистел вот так:

И старый моряк свистел ему в ответ. Хорошо было путешествовать на плавучем острове. Целый день друзья бездельничали, купались то в море, то в теплых озерцах на холме. Потом отправлялись за свежими фруктами, рвали апельсины, грейпфруты и те вкусные красные плоды, название которых неизвестно. А иногда собирали съедобные ракушки на красно-коричневом берегу — они прилипали к коже острова. Но есть их, конечно, надо было сырыми: ведь, если развести костер, острову будет больно. После обеда отправлялись спать на вершину холма, где всегда находили теплую и удобную постель. А вечером смотрели, как солнце садится в море, как небо становится все чернее и чернее и с другой стороны появляется луна. И едва наступала ночь, чудо-остров трогался с места. Он плавно покачивался на ходу, и друзья чувствовали себя словно на спине у верблюда. Качка убаюкивала, и они сладко засыпали на своем холме. А остров плыл через моря и океаны, и никакие бури были ему не страшны. Иногда приходилось пересекать целые моря красных водорослей. А если приближались белухи или китовые акулы, друзья брались за острогу, чтобы защитить остров. Вы спросите меня: а как же сельдь? Ну так вот, старый моряк свистом объяснил чудо-острову, что ему нужно плыть туда, где водится много сельди. А из лиан, пропитанных соком каучукового дерева, он сплел большие, крепкие сети. Правда, чудо-остров сначала не понял и привез друзей в край, где было много планктона — он-то ел только планктон. Но старый моряк посвистел еще и объяснил острову, что ему нужна сельдь. И вот каждую ночь чудо-остров уплывал все дальше к югу. И однажды утром они приплыли в край, где было много-много сельди. Никогда в жизни старый моряк не видел столько сельди зараз. Ее было так много, что все море мерцало серебром. «Здесь! — сказал старый моряк куму Ионе. — Бросаем сеть, живо!» Они забросили сеть в море, и каждый раз, когда вытаскивали ее, в ней бились тысячи сельдей. Наловив достаточно сельди, старый моряк сложил весь улов на полянке на вершине холма и свистом объяснил чудо-острову, что надо как можно быстрее плыть на север. Чудо-остров очень любил своих новых друзей, поэтому поплыл так быстро, как только мог, и плыл день и ночь без [135] остановок. Он плыл через моря и океаны, оставляя за собой широкий пенный след, и через несколько дней друзья оказались в бухте, откуда было рукой подать до их дома. Чудо- остров долго смотрел, нет ли кого на берегу: он, знаете, был немного застенчив. Птицы кружили вокруг него, не понимая, откуда здесь взялся совсем новый остров. Старый моряк с кумом Ионой перетащили всю сельдь на берег и пошли искать грузовик, чтобы перевезти свой улов домой. Когда они вернулись, чудо-остров уже чуть виднелся на горизонте и удалялся к югу быстро, как самая легкая шхуна. Старому моряку стало немного грустно: ведь он очень любил этот остров. На деньги, вырученные за сельдь, старый моряк и его кум Иона купили дом, и много всяких машинок, и даже новую шхуну. И с тех пор старый моряк всегда что-то насвистывает себе под нос: он не забыл языка острова. А каждый вечер он сидит на берегу моря и ждет: а вдруг остров еще вернется? Старому моряку очень хочется снова попутешествовать с ним по морям и океанам. Но боюсь, что он не вернется никогда.