Как хорошо на солнце: нет ничего, только свет. Ничего, что на земле отбрасывает тень: ни заслонов-стен, ни зонтиков-деревьев, ни высоких гор. Сплошной свет, море света, ослепительно белые потоки поднимаются снизу от песка и рассеиваются в воздухе. На земле ты не видишь света по-настоящему. Лампы, фонари, зеркала, солнце или луна в небе — все это еще не свет. Свет — он живительный, он проникает через все твои поры, растекается по телу, по одежде, по волосам. Здесь ты вдыхаешь не воздух — вдыхаешь свет.
Найя Найя уже вся ослепительно белая, наэлектризованная. Длинные волосы парят вокруг ее головы, потрескивают, в них то и дело вспыхивают искры. Найя Найя идет легкими шагами по солнечному диску; она счастлива. Ее ноги не оставляют на белом песке следов, лишь небольшие углуб- [60] ления, которые тут же выравниваются за ее спиной. Когда ты на земле, может показаться, что на солнечном диске сгоришь в одну секунду. Но нет, здесь живительное тепло, оно дает силы и прогоняет думы. Найя Найя легко скользит по песку, не задумываясь ни о чем — даже о воде. Ничего не слышно. Только доносится что-то вроде далеких раскатов грома — это полыхает прозрачное пламя над горизонтом. И ничего не видно: все здесь гладко, ровно, без острых углов. Да, солнце — удивительное место, место, где ничего не слышно и не видно. Если бы еще было холодно, как на Луне или на Юпитере, — этого бы не вынести. Но здесь так тепло, что ты словно превращаешься в сухую, горячую пыль, забыв обо всем, что связано с водой.
Нам всем тоже хотелось бы отправиться на солнце, да только мы не знаем как. Найя Найя сказала однажды, что, может быть, когда-нибудь она и научит нас, как это делается, но у нас вряд ли получится. Мы все слишком тяжелы, нам трудно оторваться от земли.
Что больше всего привлекает Найю Найю на солнце, так это одиночество. Нет, не то черное одиночество, от которого здесь, на земле, мучительно сжимается горло, а прекрасное одиночество, залитое светом.
Она совершенно одна на ослепительно белой арене, тепло разливается по ее венам, заставляет трепетать и петь каждый нерв. Никого больше нет на солнце, не с кем говорить, не на кого смотреть, некого искать. Найя Найя растет, наполняется невидимым газом. Становится все больше, больше, а вокруг нее вспыхивают молнии, как в облаке ядерного взрыва; она одна, словно деревце посреди пустыни, она чувствует, как бродят в ней токи тепла, как входит через поры в ее тело свет. Она счастлива, потому и вспыхивают вокруг молнии так ослепительно.
