Время от времени Найя Найя встречает кого-нибудь из нас, людей. То Сурсума Корду, то старого Аллигатора Баркса. Или Луизу, Леона, Уинстона, Теклаве. Она хорошо знает их всех, они хотели бы путешествовать вместе с ней. Остановились, улыбаются друг другу, произносят несколько слов.
Как дела?
Да так...
Куда идешь?
Туда...
Да, идти за Найей Найей нелегко. Она шагает быстро, переходит улицы, не глядя, бежит между двумя машинами, которые тормозят с отчаянным скрежетом. К тому же никогда не знаешь, куда она идет. Куда-нибудь, куда глаза глядят, просто идет, чтобы идти, вот и все. Идет широкими, упругими шагами. На ней черные джинсы и теннисные туфли. Сумочки она не носит. Говорит, что сумочка ей мешает, да и вообще ей ничего не нужно.
Она не любит разговаривать на ходу, это мешает ей широко шагать. А у Аллигатора ноги короткие, к тому же он старый, ему трудно поспевать за ней, он уже совсем запыхался.
Много куришь, вот что.
А ты разве не куришь?
Я — другое дело.
Ах так!
Да, я уверена, что ты куришь слишком много.
Она говорит так тихо, что Аллигатор Барксне всегда разбирает слова. Но он робок и не решается переспросить: «Как?» — чтобы она повторила.
Он идет за нею добрых четверть часа. Ему бы хотелось идти так весь день. Но вот настает минута, когда они оста- [52] навливаются на углу, и здесь их пути расходятся. Найя Найя говорит:
— Ну, пока, мне туда.
Аллигатору Барксу немного грустно, но он понимает: дальше она должна идти одна. Ведь если Найя Найя идет вот так, быстро, изгибаясь всем своим прохладным телом, значит, хочет отправиться в путешествие.
И уже в следующее мгновение Найя Найя растворяется в ходьбе. Это ее фокус, она сама его придумала для себя одной. Идешь, идешь, а потом растворяешься в ходьбе. Все, что скопилось у тебя в голове (ведь в голове всегда что-нибудь есть), плавно перетекает в тело, особенно в руки и в ноги. Все так удивительно уравновешивается, и ты просто идешь, словно перепрыгиваешь из одной бороздки на тротуаре в другую. Просто перепрыгиваешь и не глядишь больше ни на проходящих людей, ни на пробегающих собак, ни на автомобили, ни на грубые слова, написанные на стенах. Ты все это видишь, но ни на что не глядишь. Люди, собаки, автомобили, слова проплывают мимо, не мешая тебе. Главное теперь — ноги. Левая, правая, левая, правая, ставишь одну за другой на землю, а земля мягкая, пружинит, чуть колышется под твоими шагами. Это тоже занятная штука. Очень помогает идти: словно плывешь на лодке по морю, быстро- быстро, с волны на волну. Найя Найя не боится упасть. Она не заботится больше ни о времени, ни о направлении. Идет, как танцует, и ничего больше нет для нее на свете. Идет по своей пустыне, и ничто в городе не стоит на месте. Небоскребы и маленькие домики, башни, гаражи и замки идут вслед за Найей Найей. Они колышутся на своих фундаментах, выпрямляются, сжимаются, словно тесто. И машины плавно покачиваются на резиновых колесах. В самом деле, все стало так несерьезно!
