Оживлялся он только с приходом Ириной мамы. Он бежал ей навстречу, полуоткрыв похожую на морскую раковину пасть, и сквозь прозрачные зубки выпускал такой нежный скрип, от которого Ирина мама окончательно приходила в умиление и уверяла всех-всех, что ее котик — необыкновенное животное. Сам он тоже старался доказать это и день ото дня обрастал и обрастал очень породистой шерстью. Когда он пересекал комнату шагом размеренным и плавным, хвост, поднятый высоко, реял над ним, делая кота похожим на какую-то важную птицу.
Толя, забегавший к Ире по своим хомячьим делам, присматривался к котенку, присматривался, а потом прямо сказал:
— Очень вялый экземпляр.
— Как ты можешь так говорить! — возмутилась Ирина мама.
— Вы же сами видите.
Тогда Ирина мама, ни слова не говоря, взяла ненаглядного кота и положила Толе на руки.
— Чувствуешь? — придирчиво спросила она. — Ты чувствуешь, он ведь тяжелый как камень.
— Потому и вялый, — настаивал Толя. — Вы его перекармливаете, а для животных это вредно.
— Брось, пожалуйста, — сказала Ирина мама и отобрала у Толи котенка.
К осени котенок превратился в тучного кошачьего подростка, невероятно вылизанного и капризного. Котлет теперь он не ел, особенно в кукурузной панировке, теперь он ел только чистый фарш. В крайнем случае — свежую балтийскую салаку.
Конечно, был он очень изнежен, и, когда начались осенние дожди, первым в доме начал мерзнуть он.
Все давным-давно знают (многие к этому даже привыкли), что в домах с паровым отоплением топить начинают вовсе не тогда, когда холодно, а когда начинается «отопительный сезон».
А коту всего этого было не понять! Поэтому с наступлением дождей он перестал ходить по полу. Пол был слишком холодным. Кот передвигался теперь только по мебели.
В один из таких неуютных дождливых вечеров задумчивый кот взобрался на радиоприемник! Лег и стал слушать музыку.
Он медленно прикрывал и открывал свои прекрасные громадные глаза цвета восходящей луны, и вся его морда с точеным носом и пышными бакенбардами выражала углубленность. Кот слушал и… наслаждался. Это было до такой степени несомненно, что Ирина мама позвала Марию Ивановну.
— Вы видели что-нибудь подобное? — спросила она шепотом.
Мария Ивановна постояла, посмотрела, послушала (а музыка в этот вечер была замечательная).
— Ну и ну, — сказала Мария Ивановна, — это надо же — слушает!..
На следующий день Ирина мама волновалась, когда включила приемник, — будет слушать или не будет? «А вдруг, — думала она, — это только вчера на него такое нашло?»
