Необычной была и высокая ограда из металлической сетки, окружавшая поселок. Единственные ворота были плотно закрыты. Снаружи ручки не было: отпирались они только изнутри.
На воротах висела табличка:
Вход воспрещён.
Ворота и ограда под напряжением.
Опасно для жизни.
Рид затормозил.
Кейт прижалась к нему. Она дрожала.
— Фрэнк, мне страшно. Я не могу.
— Надо, Кейт, дорогая.
— Но я не могу, одна я боюсь.
— Я бы с радостью пошёл вместо тебя, но ты же помнишь, что они сказали по телефону. Ты должна быть одна. Разве можно уехать, так и не увидев его?
— Нет, — прошептала Кейт. — Только не это.
— Тогда иди. Ты мать. Может быть, он тебя послушается. Поговори с ним. Объясни ему. И ничего не бойся. Я с тобой.
Она вышла из машины и медленно пошла к воротам.
Ворота приоткрылись, затем бесшумно закрылись за ней.
За воротами никого не было. Казалось, посёлок вымер. Тишина казалась неестественной и зловещей. Её нарушал лишь скрип гравия на дорожке под её ногами. Она чувствовала, что покрывается испариной.
Из большого здания навстречу ей вышли четверо. В грубых монашеских балахонах, они показались Кейт страшным видением из времён Инквизиции.
Они медленно подошли и остановились, молча глядя на неё.
Наконец старший, седобородый старик, подпоясанный белой веревкой, поднял руки и сложил указательные пальцы в знаке креста.
— Господь любит тебя, — сказал он.
Остальные приветствовали её тем же жестом и словами.
Кейт была ошеломлена. Она не знала, что сказать в ответ.
Наконец она решилась:
— Меня зовут Кейт Рид. Мне было назначено приехать к десяти часам…
— Ты находишься на святой земле, — заговорил старик. — Она носит библейское имя Астарот. Мы все — Души Господни, смиренные ученики святого Учителя, Посланника Господа нашего Иисуса Христа. Мое имя Нехемия, я — Первый Старец Астарота.
Он взглянул на своих спутников и продолжал:
— А это — Наставники: Зедекия, Хаттуш и Азарий… Ты привезла деньги?
— Да.
— Ты можешь отдать их мне.
Кейт посмотрела в глаза старику.
— Сначала я должна увидеть своего сына.
— Сына? Кто он?
— Джефф Рид.
— Твой сын умер.
— Умер? — У Кейт перехватило дыхание.
— Джефф Рид умер. Это было его имя во грехе. Его больше нет. Есть Симеон.
— Симеон?
— Когда он присоединился к Душам Господним, он обрел другое имя — в Воскресении Симеона, но это не твой сын.
— Как не мой?
— Он не принадлежит тебе больше. Ты была лишь его матерью во грехе. А в Воскресении он принадлежит Господу.
Первый старец вновь протянул руку.
