Я валялась, книжку отложила, пялилась в потолок. Голова снедосыпу была тяжелая, картинки в глазах плавали смазанные, двоились и троились, и три мамашки Гончаровы разевали на менят ри оскаленные пасти, и три дочечки в прозрачных гаремных шальварах рыдали невидимыми глазами на трех безликих лицах, Господи, ну почему трех, и одной хватает…
И тут я слетела с постели и застыла, вцепившись в простыню и стараясь прикрыться ею от всего враждебного мира.
Не-ет, не такие уж дурацкие мысли возникают ночью в расторможенных мозгах!
А ЧТО, ЕСЛИ ОНА НЕ ОДНА ТАКАЯ?
Что, если в эту минуту ещё какие-то наши клиентки маются в азиатских публичных домах, что, если ещё кто-то из наивных девчонок, мечтающих об экзотическом счастье и богатстве, пакует сейчас чемоданчики, собираясь в тот же Махден или Йемен, Сирию или Аравию, Боливию или Гондурас?
Запросто может такое быть. Мы же о тех, что уехали, почти никогда ничего не знаем. Они нам не сообщают, мы не интересуемся. Молчат — значит, все в порядке. Это плохие вести не лежат на месте, как любит нас поучать шеф, когда объясняет все три известных ему закона рекламы…
Нет, в самом деле, — этой хватило соображения или везения, сумела вырваться, добраться, сообщить — а другой просто не повезло, не смогла ни сбежать, ни сообщить, проливает там слезы и только на чудо надеется… Как надеялась на чудо, когда туда собиралась…
Я как дура смотрела в черноту за окном, и мысли у меня были такие же черные и беспросветные.
* * *
Отвратительный звон «Янтаря» выдернул меня из какого-то жуткого сна с погонями и чудовищами. В первую секунду я удивилась, почему горит свет и что вообще происходит, и только потом вспомнила все свои ночные мысли.
До ванной добралась на автопилоте, и только под душем начала приходить в себя. Мне даже показалось, что вместе с водой с меня стекает этот черный ночной страх.
Кофе вернул мыслям стройность, а летнее солнышко за окном привело в порядок настроение. Упаковала я вместе с бутербродами остатки своего вчерашнего пиршества и в более-менее спокойном настроении отправилась на работу.
В метро ещё корила себя за ужасы, что пригрезились ночью. И вообще, самый лучший способ успокоиться — это все проверить. Так и решила: как только приеду на работу, сразу все проверю. Спокойно и без психозов. Тем более, что сегодня среда.
Для нас среда — день переломный. По средам выходит газета с нашей рекламой. Вот человек утром газетку купит, днем позвонит к нам. Значит, четверг и пятница загружены теми, кто в среду вечером к нам не попал. В понедельник принимаем последних, а во вторник отдыхаем и в бумагах разбираемся…
