Это я себя отвлекаю и успокаиваю, чтобы с горластой тетищей поровнее разговаривать. А то и сорваться могу — а должность не велит, да и ситуация, кажется, тоже. Хорошо хоть Юльки на месте нет, не на кого даме поливалку раскрывать, а то тут уже гремело бы на весь район. А так сидит в кресле, меня дожидается, на медленном огне подкипает, сейчас извергаться начнет…
Ну, я кинулась в бой первая:
— Позвольте предложить вам соку?
Стараюсь, чтобы в голосе никаких эмоций.
— Соку?! Я с тебя голову сниму, я с твоей лавочки штаны последние… соком она хочет отделаться, падла!
Голосок под стать лексикону, жлобус вульгарис, с шипом и визгом.
Сок я ей все-таки налила, на столик поставила. Может, выпьет, когда чуть успокоится, — а может, в меня стаканом запустит.
— Выпейте, успокойтесь немного и расскажите по порядку.
Да, заведена она до предела, рука трясется, стакан о зубы звенит. Перевела дух. Так, теперь не дать ей первой рот открыть.
— Так какую девочку мы продали и кому?
— Мою! Продали! Сволочи! Я вас выведу на чистую воду! Все узнают, чем вы тут занимаетесь!
Начало вышло не самое удачное.
— Можно чуть конкретнее? Кому продали, куда продали? Девочка — это ваша дочь? Или внучка?
Спросила — и тут же прикусила язык. Никогда не разучусь дразнить гусей. А-а, ну её, орет тут…
— Вы мою дочку в этот проклятый Магомабад отправили, замуж выходить!..
— И что же?
— А там никакого мужа и нету, в публичный дом она попала, в бардак, понятно?!
У меня сердце оборвалось. Сколько тут работаю, столько такой пакости жду. Ну вот, дождалась…
— Это ещё год назад случилось…
Тон изменился, сейчас на смену крику слезы пойдут.
Тетка продолжала, всхлипывая и накручивая себя:
— Ну вот, поехала она, адресочек у вас купила… Я бы ей за такие деньги тут троих нашла!
Ну и искала бы…
— А сколько до того над собой изгалялась, чтобы козлу этому угодить! Язык учила, на гимнастику бегала, на хе… хореографию…
Ага, это точно наш кадр, только мы во всем нашем богоспасаемом городе столько услуг оказываем.
— Ведь говорила же я ей, говорила — не дури! На черта он тебе сдался, этот Исмаил, одно имя чего стоит! Теперь-то понятно, зачем ему это все от неё нужно было — и язык, и фигура, и жейпинг, прости Господи, и танцы эти похабные…
— Шейпинг, — поправила я машинально. А насчет танцев — в прошлом веке и вальс считался неприличным. Темпора мутантур.
— Я и говорю, жейпинг! Ну старалась девочка, ну занималась — ей бы в школе так заниматься, одних денег сколько угробила…
