— Какие перемены? — не поняла Виктория.
Граф ухмыльнулся ещё шире.
— Так значит, говоришь, тебе здесь не нравиться?
— Я этого не говорила! — поправила его Виктория. — Но мне не нравится то, что мой брат пропал, а я не могу его найти.
— А ты хорошо искала? — поинтересовался граф.
Он вдруг поставил бокал на стол и поднялся с места. Виктория почему-то поспешно поднялась вслед за ним.
— Я очень долго искала алую портьеру. Но её так трудно найти…
— Да неужели? — ехидно переспросил граф. — А это что такое?
Виктория оглянулась. И ахнула. И схватилась за перила, чтобы не упасть от неожиданности. Всего какую-то секунду назад они находились в спальне графа, а теперь стояли посреди лестницы, ступени которой были покрыты белым пушистым меховым ковром. Лепные барельефы перил больно ударили по воспоминаниям Виктории; несмотря на то, что в прошлый раз она не видела их из-за темноты, память очень остро сохранила ощущения от прикосновения к их выпуклой поверхности. Мужчина и девушка стояли на той самой лестнице, которая вела от выхода из замка прямо к алой портьере. Причём они оказались тут так внезапно, что Виктория даже не осознала самого момента, когда это перемещение произошло.
С отчаянно колотящимся сердцем она повернулась в сторону уходящих вверх ступеней. Лестница казалась намного короче, чем была в темноте. До алой портьеры можно было добежать за одну минуту. Тяжёлая красная ткань по-прежнему колыхалась на невидимом ветру, и глядя на её трепет Виктория едва не задохнулась от нахлынувших воспоминаний о брате. С трудом подавив в себе желание броситься вверх по лестнице, девушка повернулась и посмотрела назад — и тут её ждало новое потрясение.
В самом низу лестницы, там, где кончались ступени, виднелся маленький холл с покосившимися стенами и дощатым полом. Прямо напротив лестницы находилась дверь, и у Виктории не оставалось никаких сомнений в том, что это была именно та дверь, через которую они проникли в Блунквилль. Дверь было приоткрыта — как если бы они вошли сюда всего секунду назад и не успели затворить её. За ней по-прежнему царила ночь, но теперь на небо взошла луна, и тонкий лучик её отсвета ручейком стелился по деревянному полу. Вдалеке маячили тени деревьев. Воздух снаружи сюда не проникал, но Виктории показалось, что она ощущает его — запахи леса, ароматы трав, саму атмосферу ночи и лета, и всё пространство огромного, практически бесконечного замка вдруг сделалось для неё душным и затхлым.