— Я не могу рассказывать тебе чужие истории.
— Но…
— Подожди, не перебивай! — прервал её Керин. — Они сами всё знают. Даже если говорят, что не знают. Каждый человек глубоко-глубоко в душе понимает, почему он попал сюда. Просто прячется от этого, не желая в это поверить. Ты можешь спросить у них сама — и возможно, они тебе расскажут.
Не сказав больше ни слова, Керин направился к двери.
— Хорошо! — кивнула Виктория, хотя он находился к ней спиной и уже не видел этого.
Возле двери юноша обернулся.
— Только всё-таки поешь вначале, — посоветовал он.
— Хорошо! — снова кивнула Виктория и встала, чтобы пересесть к столу.
— И ещё кое-что… — проговорил он, помедлив, прежде чем закрыть за собой дверь. — Это никогда не награда, Виктория. Это всегда наказание.
Слова застыли у девушки на губах, и она не смогла даже ничего ему ответить. Керин неслышно затворил за собой дверь. Виктория с бьющимся сердцем повернулась к еде. Она нехотя отломила краешек тоста, поднесла ко рту, но тут же опустила. Кусок не лез ей в горло, так сильно она была тронута словами Керина. Виктория отхлебнула кофе, поставила чашку на стол и решительно встала.
— Наказание, да? — обратилась она к невидимому собеседнику, окидывая комнату ненавидящим взглядом. — Но за что, Керин… За что тебя-то наказали?
Конечно, никто ей не ответил. Тогда Виктория пересекла спальню, отворила дверь и вышла из комнаты. Керина уже и след простыл. Девушка знала, что теперь встретит его не скоро. Он помог ей вчера, а теперь у неё было дело, которое она должна была сделать одна. И не теряя времени, Виктория двинулась по коридору. Она даже не задумалась, в каком направлении ей идти. Просто шла вперёд, иногда сворачивая, иногда поднимаясь или спускаясь по лестницам, пересекая громадные освещенные залы и двигаясь почти на ощупь в тёмных коридорах. В этот раз девушка совершенно не обращала внимания на помещения, которые она проходила, и спроси её — она, пожалуй, не смогла бы даже приблизительно описать холл, который оставила за спиной минуту назад. Она шла не в направлении какого-то конкретного объекта, потому что сумела уже понять, что пространство в Блунквилле ничего не значит. Она шла в направлении конкретной цели.
И первую свою цель она встретила в узком переходе с большой трещиной на потолке. На старенькой скамейке с облупившейся краской, обхватив колени руками, сидела Лола. Глаза её были закрыты, и издали могло показаться, что она спит, когда Виктория подошла ближе, она заметила, что веки у девочки подрагивают. Виктория склонилась к Лоле и тронула её за плечо.