Может быть, черт побери, с хорошим в собственном понимании, а возникшая кутерьма расстроила их планы. Они прибыли на Землю в поисках хорошего времяпрепровождения или чтобы отомстить за охотника, которого убил Дач много лет назад, а в результате вынуждены были сматываться, унося двух-трех своих раненными, — на их родной планете подобные трофеи вряд ли выглядели хорошей рекламой для любителей охотничьих экспедиций. Если у них и существуют какие-то правила невмешательства, то они явно начихали на это, когда решили посадить свой звездолет прямо на Третьей авеню.
Надо было быть очень уж изощренным мерзавцем, чтобы ухитриться утаить все это, думал Филипс. Даже ранним воскресным утром свидетелей оказалось предостаточно.
Может быть, верховное командование думает, что заварушка произошла из-за того, что люди сами вмешались в нее. Не исключено, что оно отказалось попытаться найти способ добраться до их технологии и поэтому решило просто игнорировать сам факт существования пришельцев. Даже когда Филипс руководил этим шоу, он имел строжайший приказ не мешать охотникам наслаждаться своим развлечением, позволить им убить несколько человек и взять с собой трофеи — не досаждать, не доводить до бешенства. Начальство всегда вело себя скорее настороженно, чем заинтересованно: беспокоилось, как бы не раздражить пришельцев, не довести их до желания разжечь настоящую войну; оно совершенно не заботилось о том, чтобы кто-то чему-то научился у этих ублюдков из космоса.
И сейчас они лишают Филипса шанса вмешаться, не позволяют ему разобраться с этими тварями раз и навсегда. Высокое начальство заставляет его ждать, сидеть за этим пустым письменным столом, уставившись на телефонный аппарат, который никогда не зазвонит...
Телефон зазвонил.
Сперва Филипс даже не связал этот звонок со стоявшим на столе аппаратом. Он слышал звук, но не обращал на него внимания. Сознанием он не воспринимал его как что-то касающееся его лично — звонок был просто еще одним добавлением к шуму, который всегда откуда-то проникал к нему в кабинет.
Телефон ожил снова, и на этот раз до генерала дошло. Он вздрогнул, как от выстрела, уронил пустую стопку и схватил трубку.
— Филипс слушает, — рявкнул он в нее. Его трясло.
Раше медленно выбирался из плена сна. Сознание было словно подернуто дымкой. Он никак не мог вспомнить, где находится.
Семья живет в Блюкрике, штат Орегон, — он, его жена Шерри и два их сына. Они переехали сюда, чтобы чувствовать себя в безопасности после той кутерьмы в Нью-Йорке.
