Отправить Изабеллу обратно в Англию, обвенчаться с ее дочкой и чуть позже увидеть ее кровь на простыне супружеской постели при лишении невинности?
Хьюго ощутил себя героем древнегреческой трагедии, когда утром садился на коня, а мать и дочь вместе вышли проводить его.
– Вы помните, граф, что я люблю охоту? Почему вы не хотите взять меня с дочерью за компанию?
– У меня нет никаких возражений, миледи. – Он растерялся. – Пожалуйста, выбирайте любую лошадь.
– Она уже выбрана… И как прекрасен осенний воздух…
Джоанна слышала их короткий разговор, внешне такой незначительный. Ничто не могло вызвать у нее подозрение, что Хьюго и Изабелла не просто родственники. И все же приближение грозовых туч она почему-то предвидела.
Как прекрасен был сосновый лес в это утро! Втроем – Хьюго, она и мама – скакали они рядом по просторному пространству меж ровных мачтовых сосен, и запах хвои и прохладный воздух кружили голову, и Джоанне, и, наверное, взрослым всадникам.
Девочка чуть-чуть опередила мать и Хьюго. Ей хотелось доказать будущему супругу, что она преуспела в верховой езде. Копыта лошадей неслышно ступали по упругому хвойному ковру.
Джоанна заметила мелькнувшего вдалеке оленя. Ей всегда было немного жаль этих красивых животных, и она не радовалась, когда охотники их убивали, хотя не признавалась никому в своих чувствах, чтобы не выглядеть глупенькой.
Но она не подозревала, что Хьюго догадался о ее жалостливости. Ведь он с пониманием и с намеком на сочувствие улыбнулся ей, когда она отвернулась от окровавленной туши, которую с торжеством тащили в замок слуги.
Ей тогда показалось, что он добр и способен уберечь ее от жестокости окружающего мира.
Джоанна огляделась в поисках Хьюго. Где он? Его не было. Ее мать тоже куда-то скрылась.
Девочка растерялась. Неужели они оставили ее одну в лесу?
Тем временем влюбленная парочка, повинуясь безотчетному и непреодолимому желанию, все дальше углублялась в чащу.
Изабелла прошептала:
– Хьюго! Я должна поговорить с тобой.
Она резко повернула коня в сторону. И Хьюго последовал за ней.
Лай охотничьих собак постепенно растворялся в тишине.
Изабелла пришпорила коня, Хьюго не отставал.
И вдруг она обернулась и одарила его улыбкой, сверкавшей ярче, чем все бриллианты в мире.
Она протянула руку, он поцеловал ее душистую перчатку, под которой прятались нежнейшая кожа и восхитительные жилки, полные пульсирующей крови.
– Нам надо спешиться, Хьюго, и привязать лошадей. Так нам удобнее будет разговаривать.
