Мечась туда-сюда, брыкаясь и будучи неуязвимой для выставленных вперед копий, она нарушила строгий атакующий порядок. Не в этом ли проявилась кара Божья? В результате авангард – четыреста пеших лучников не получили подкрепления конницы и, окруженные врагами, сдались на милость победителей.
Таким образом французы были посрамлены в битве при Линкольне, а англичане благословляли «корову-воительницу», а вместе с нею и маленького короля, и его мудрого наставника.
Людовик впал в меланхолию. Он понимал, что полностью проиграет военную кампанию, если не предпримет каких-то незамедлительных отчаянных действий. К кому он мог обратиться за советом? Конечно, лишь к Бланш, к своей супруге. В ее жилах текла кровь великого Вильгельма Завоевателя, и разум ее, хоть и женский, превосходил умственные способности мужа. И она оправдала его надежды.
Бланш за считанные недели всю страну перевернула вверх дном, выскребла все деньги, припрятанные горожанами на черный день, собрала наемное войско и отправила голодную, алчущую добычи орду на помощь супругу.
Такой могучей поддержки из-за Пролива не ожидал ни сам Людовик, ни его противники. У Губерта де Бурга чуть не остановилось сердце, когда он завидел французский флот, приближающийся к берегам Англии.
Он немедленно помчался доложить об этом графу Пембруку, прервав его совещание с епископом Винчестерским.
– Мы должны атаковать их в море! Если они высадятся – нам конец! – задыхаясь, доложил он. – Мне нужна ваша помощь и совет…
Уильям Маршал воспринял неприятную новость с достоинством и спокойствием, приличествующими его возрасту и недавно обретенному званию регента английского короля.
Он напомнил возбужденному Губерту, что всю жизнь сражался на суше и не его дело вмешиваться в то, в чем он не разбирается. Так же неразумно было бы и епископу, как духовному лицу, принимать участие в обсуждении стратегии морского боя. Губерту было поручено самому руководить отражением французского флота. У государственных мужей и без того хватало забот.
Впрочем, Людовик, засевший в Лондоне с малыми силами, тоже был в незавидном положении. Все зависело от успеха французов или их провала. Губерт понимал это, как и то, что, лишь применив хитроумную тактику, он сможет ей помешать.
Он помчался во весь опор в Дувр и собрал там все корабли из ближайших гаваней. Флотом это скопление суденышек назвать было трудно, но Губерт не терял надежды на то, что сумеет дать врагу отпор. Он предпринял срочные меры по укреплению Дуврского замка, направил в гарнизон самых стойких ветеранов и обратился к ним с призывом защищать замок до последнего солдата. Кончая свою речь, он заявил:
