– Иди сюда, Абуталиб, – попросил он.
Таксист подошел к нему. Вопросительно посмотрел на начальника. Сангеев, не сказав ни слова, вышел из камеры и закрыл за собой дверь. Камеры здесь были условные, разделенные решетками. В каждой камере могло находиться по четыре человека. Их тюрьму строили в расчете на большой город по нормам советского времени. Теперь здесь уже давно никто не сидел. Сангеев закрыл дверь и вытащил ключи.
– Что ты делаешь, – изумился Абуталиб, – почему ты меня запер?
– Так нужно, – мрачно ответил Сангеев.
– Ты с ума сошел? – нервно спросил таксист. – Думаешь, что я тоже бандит? Как тебе не стыдно! Я твоего отца покойного знал. Что ты творишь?
– Ну, какой ты бандит, Абуталиб, – вздохнул майор. – Разве я сказал, что я тебя арестовал? Конечно, я знаю тебя с самого детства. Ты забыл, что мы учились с твоим младшим братом в одном классе.
– Это ты про это забыл. Открой дверь, не смей меня арестовывать!
– Подожди, Абуталиб. Тебя никто не арестовывает. Я просто решил попросить тебя остаться у нас на одну ночь. Только на одну ночь. Это не арест, это моя личная просьба.
– Поэтому ты меня запер? Ты совсем с ума сошел?
– Я не сошел с ума, Абуталиб. Этот бандит при-ехал в наш город с какими-то определенными намерениями. Мы пока не знаем, почему он выбрал именно наш город. Но я хочу это узнать. И, как мне кажется, в городе есть еще двое людей, которые тоже приехали вслед за ним. Мне нужно все выяснить, Абуталиб. Ты должен меня понять. Сейчас в городе будут говорить, что произошел несчастный случай с новым педагогом. А если ты отсюда выйдешь, то все узнают правду. Это очень опасно, Абуталиб. Твой язык может доставить нам большие неприятности. Поэтому извини меня, но сегодня ты останешься здесь. До тех пор, пока я не узнаю, почему этот человек решил к нам приехать.
– И сколько я буду здесь сидеть?
– Недолго. Я думаю, недолго. Мы все проверим за несколько часов. Ты должен меня понять, Абуталиб. Если хочешь пить или есть, я закажу тебе еду в «Тадж-Махале». Туалет в камере у тебя есть. Что тебе еще нужно?
– Позвони домой и скажи, что я задерживаюсь, – попросил таксист. – Мог бы сразу мне все объяснить. И не нужно было меня запирать. Сказал бы по-человечески, и я бы никуда не ушел. Сидел бы у вас в милиции.
– У меня нет другого выхода. Я, безусловно, доверяю тебе как старому другу, моему земляку. Но не верю в твою сдержанность, Абуталиб. Тебя хлебом не корми, только дай посплетничать.
