— Фридрих, куда ты смотришь!
Но увидел, что Фридрих, прогуливается по разделительной полосе между двумя лагерями — женским и мужским — с овчаркой, не слышит его, он пустил автоматную очередь, расстреляв воздух.
Звук ударился о стены каменного замка, что за мостом, на том берегу Эльбы, как раз напротив городской ратуши Торгау, которая виднеется в зарослях старинных буков и вязов на этом берегу.
Оттолкнувшись от стен, звук, преобразился в эхо полетел обратно через узкую прямую речку и утонул в зарослях камыша, не дотянув до ратуши каких-нибудь ста метров.
Волны, впитавшие этот звук, заплескались у ног двух рыбаков, умиротворенно поджидающих плотвичку, стоя на берегу.
— В лагере стреляют, — констатировал толстый немец, что сидел на самодельном сундуке, сбитом им специально для рыбалки, с мягким ковриком на крышке, чтобы мягче было сидеть, — опять кто-то бежал.
— Наверное, лова не будет, — двусмысленно сказал второй, высокий, с длинным обвислым зобом, как у пеликана, очевидно, страдающий болезнью щитовидки, — впрочем, я о рыбе, — поправился он.
— Фроляйн Роза была вчера на мессе? — поинтересовался первый, поднимая из воды грузило и пытаясь поймать поплавок для того, чтобы сложить удочку.
— Она пригласила меня сегодня на пирог. Будут ее родственники: сестра с детьми и этот молодой Ауфенштарг, ее свояк. Не знаю, стоит ли давать ей повод думать…Такое время…Того гляди пошлют на фронт, под русские пули…
В это время толстый, одетый в неудобную бежевую униформу какого-то местного клуба, с изображением белоглавого орла на рукаве, окончательно опутал леской удочку, зацепился ею за прибрежный камыш и начинал испуганно искать виновного в порче лески.
— Черт их дери, — наконец, раздраженно выругался он, — как они мешают мне спокойно жить. Как же от них избавиться! Эти постоянные побеги, эта стрельба! Эрих, вы можете войти в воду?
Эрих Тоггард дернул головой, отчего зоб его задрожал, и посмотрел на свои высокие резиновые сапоги. Он несколько замешкался, но легкий порыв ветра сам собою распутал леску и отцепил ее от осоки, что сняло с него напряжение.
— Так что вы мне посоветуете? — Вновь заговорил он, легко собрав свой скарб, — Может отменить помолвку, что-то я далеко зашел.
— Вера, — проговорил его штандартенфюрер Поппер.
Эрих поднял тонкие длинные брови, вытянул шею и стал казаться еще выше.
— Вера, молодой человек должна быть у вас. Откладывать свою жизнь, значит — сомневаться в исходе войны. А это уже простите…
