— А теперь эта потаскуха уговорила его ускакать вместе с ней! Сайд! Он предал нас… предал долг и короля… из-за этой вероломной замбулийки! Тарим бы побрал тот день, когда мы позволили этому киммерийцу навязать ее на наши головы!
— Может статься, она умрет от этого ожога…
— Который мы ей смазывали бальзамами и перевязывали с такой нежной заботой! Хм! Нам этого не дождаться, Салик. Такие, как она, живут вечно.
— Капитан Арсиль… она все время клялась, что служит Хану Замбулы. И что животные и припасы, которые забрал киммериец, принадлежали ей. И еще она не переставала утверждать, что он увез амулет, принадлежащий ее хану. А тот, что был у нее… — самаррский солдат с дрожью в голосе оборвал свою речь, сделал оберегающий знак и пробормотал имя какого-то бога.
Голова капитана дернулась.
— А ким… Конан сказал, что все наоборот. Теперь я не знаю… они с Саридом поскали на север, Камбур?
— Похоже, да, — сказал третий солдат.
— Так. Она поворачивается спиной к Замбуле, а ведь мы уже почти там. Несомненно, чтобы попытаться выследить киммерийца Конана! Может быть, этот мошенник со странными глазами все-таки солгал нам. Признаюсь, он мне понравился… Все ради амулета, а? Камбур, я готов побиться об заклад, что бедный глупый Сарид не доживет до новой луны. Этот киммериец достаточно велик, чтобы сожрать его целиком. Ах, бедняга! Клянусь Таримом, я надеюсь, что Конан разрубит эту проклятую ведьму и бросит ее в пищу собакам!
— Арсиль… капитан… мы… последуем за ними?
— Нет! Клянусь Таримом, нет! Я не собираюсь провести остаток жизни в этой пустыне или задерживать вас здесь. Украденный товар, за которым нас посылали, — у нас… большая его часть.. и я без особого удовольствия представляю себе, как буду рассказывать той Саридовой девушке о том, что с ними случилось, — капитан Арсиль застонал. — И его матери… и командиру!
— Э… может, им всем было бы лучше — и нам тоже, — если бы мы объявили, что Сарида убили. Как героя. А потом…
— Чтобы он каким-нибудь образом объявился в Самарре на следующий день, или в следующем месяце, или в следующем году? О нет, Камбур, и ты никогда не станешь сержантом, если у тебя в мыслях будет такая неразбериха. Нет! И… Камбур.
Красивое загорелое лицо Арсиля приняло задумчивое выражение.
— Лучше будет, если мы ни словом не обмолвимся ни о Конане из Киммерии, ни об этой проклятой Испаране, пока будем проезжать по замбулийской территории.
Камбур, иранистанец на службе Самарры, кивнул. Арсиль был прав, и его мысли были мудрыми, — хотя Камбур побился бы об заклад на свои сапоги, что этот громадный парень с прямым носом и глазами цвета неба обдурил их всех. Камбур не собирался так уж сильно скучать по Сариду… хотя ему было жаль, что Испараны больше с ними не было. Он со спокойной душой оставлял ее на попечение Сарида, зная, что у того дома есть девушка и что их помолвка была оглашена и зарегистрирована. Камбур сам лелеял кое-какие идеи и надежды по поводу замбулийской чаровницы, которую они нашли рядом с Конаном в хорезмийском невольничьем караване.
