– А не лучше ли вам обратиться к вашей бывшей хозяйке? – спросил он. – Я не знаю вас, мэм, даже если мы и состоим в дальнем родстве.
Подбородок юной леди снова вздернулся, но она тут же опомнилась. Она беспокойно потирала руки. Да она нервничает, решил Майлз, прищуренно глядя на нее.
– Меня уволили, милорд, – призналась она.
– Понятно. – Он заметил, как она опустила глаза. – Почему?
Она облизнула губы.
– У мужа моей хозяйки шаловливые ручки.
– А-а, – протянул он, – а ваша хозяйка разоблачила его, но обвинила вас.
Она быстро взглянула ему в глаза, но тут же потупилась и ничего не сказала.
Да, подумал он, это похоже на правду. Мисс Абигайль Гардинер молода и не так уж безобразна. Кроме того, она очень бедна, единственный источник дохода для нее – служба в богатом семействе. Тихая и безотказная, она прекрасная находка для распутного мужа, уставшего от жены.
Графу стало жаль ее. Она так и не сдвинулась с того места, на котором стояла, когда он вошел. Она с тихой покорностью ждала его решения. Если он даст ей денег, она продержится пару недель, но что потом?
Но можно ли было дать ей письмо, о котором она просила? Несмотря на их разговор, он не знал эту женщину. Майлз даже не был уверен, действительно ли они родственники, хотя скорее всего это было так. Он мог легко это проверить, если она осмелилась солгать. Он мог бы дать ей шанс, если бы сам нуждался в ее услугах, но разве можно рекомендовать ее ни о чем не подозревающим знакомым?
Хотя он мог ей кое-что предложить. Эта мысль пришла ему в голову неожиданно, и он нахмурился, Неужто он сошел с ума?
Мисс Гардинер смотрела прямо на него, не отрывая от его лица своих прекрасных серых глаз.
– Вы поможете мне, милорд? – спросила она. Через три-четыре дня его вольной жизни придет конец, и ему навяжут эту Френсис.
Френсис! Майлз с ужасом представил себе, как всю оставшуюся жизнь будет бегать по ее поручениям, каждый раз приговаривая «Да, дорогая!» или «Нет, дорогая!», и слушать завистливые вздохи друзей и знакомых по поводу того, что ему посчастливилось жениться на такой красивой и очаровательной женщине.
Неожиданно для самого себя – он даже не сразу сообразил, как это у него вырвалось, – Майлз сказал:
– Да, мэм. Я могу предложить вам место в своем доме.
Ее глаза расширились, и на мгновение она вдруг перестала быть совсем уж обычной.
– Здесь? – переспросила она. – Место?
Майлз с ужасом слушал сам себя. У него было такое ощущение, что его голос и его рассудок действовали независимо друг от друга.
