Осенью они снова стали встречаться по утрам у Тамары. Шел уже второй год их тайной связи. Тайной настолько, что знали о ней только Витька Нетёсов, да отец Влада. Ни Люда, ни Марина, летние подружки, ни Ирочка Дубовикова (Ирэн, как ласково называла ее Тамара), подружка институтская, даже не догадывались о том, что скромница Тамара уже давно не девственница, и что кроме первой, открытой жизни, есть у нее жизнь вторая, подпольная, полная приключений. Вот только приключения с ней случались или на базе, или в родительской квартире, поскольку за все это время они с Владом ни разу не вышли, так сказать, в люди — ни в кино, ни в ресторан Влад ее не водил, подарков ей не делал ни дорогих, ни чисто символических. Он сам по себе подарок, пусть радуется, что он вообще время на нее тратит.
Тома
Вот уже год она принадлежит Владику. Владичка, Владушка — сладко ныло сердце, родной мой, любимый… Я твоя женщина, и только твоя. И я всегда буду принадлежать тебе.
Тамаре сложно было разобраться в своих чувствах. Одно она знала наверняка: Влад — первая и единственная любовь в ее жизни. Никогда, никогда не подпустит она к себе другого мужчину! Ей никто не нужен, кроме Влада! Конечно, близость с ним оказалась не такой приятной, как она ожидала. И даже вовсе неприятной, нестерпимо болезненной. Сначала Тома думала, что так будет только первые два-три раза. Но время шло, а боль не прекращалась. Уже год она женщина, но по-прежнему секс для нее — не удовольствие, а страшная, неотвратимая повинность. Если бы только можно было ее избежать, но остаться при этом с Владом, Тома была бы совершенно счастлива. Ведь удовольствие она получала не от секса, а от внимания Владички. Она обожала его всей душой — его хитрые, безумно красивые серые глаза, совершенно обольстительную полуулыбку, от которой она чуть не теряла сознание. Любуясь Владушкой, она получала такое наслаждение, которого, еще будучи девушкой, ожидала от секса. Но, раз уж Владичка не может обойтись без физической близости — что ж, она будет терпеть. И пусть это безумно больно — ради любимого она выдержит все. Только бы ее Владичке было хорошо! А ему хорошо с ней, Тома это чувствовала. И пусть он ни разу за год не сказал ей, что любит ее — это ни о чем не говорит. В его лукавых глазах при взгляде на нее горел такой огонь, он буквально поедал ее глазами, он не мог наглядеться на нее — а это ли не любовь? Ему нравилось слышать ее слова "Я твоя женщина". И она говорила. Потому что сама получала невероятное удовольствие от них. А еще большее удовольствие было слышать от любимого: "Ты моя женщина". Это было равносильно признанию в любви, и маленькая глупая Тома млела от этих слов. Ему так нравится играть в господина и рабыню — что ж, пусть так, она будет его рабыней, ведь так фантастически приятно исполнять волю своего господина. Если бы только не эта чудовищная боль… Но она выдержит, она все выдержит ради своего Владички, ради любимого. А потом они поженятся и больше не надо будет скрываться от ее родителей. А как же, они обязательно поженятся, ведь отец Владика уже давно знает об их связи. Сколько раз он уже звонил ей, когда разыскивал сына. В такие минуты у Тамары сердце начинало стучать так громко, что она боялась, как бы собеседник не услышал этого стука и не догадался о том, как она волнуется, как много для нее значат эти звонки. Ведь это звонит отец Владички, ее будущий свекор!
