Отобрали рейс, 60 рэ, а я рад: запланировано было 83 часа, а теперь будет 75, это ближе к норме. Жаль только, что пропал длинный дневной рейс, остались короткие и ночные: Алма-Ата, Норильски, Благовещенск и т.д.
Завтра с утра в баню, а в ночь – Алма-Ата.
12.08. Церковь – для души, баня – для тела. И в душе одинаковая умиротворенность, тихая радость жизни.
Хотел как-то выразить свои ощущения в бане, да это не опишешь, это надо прочувствовать самому: весь букет раскроется, когда походишь регулярно с годик-полтора. Но так приятно пахнет от свежего тела березовым веником…
13.08. Как всегда после бессонной ночи…
16.08. Нет, это лето вполне сносное. Повторяю вновь и вновь: дайте мне отпуск в середине лета, и я буду спокойно работать, пока не спишут.
Хотя… сколько осталось той жизни, а я все пролетал. Все более и более жаль того, что не сбылось, а тем, что сбылось, я сыт по горло.
Сел с мыслью писать о полетах, а что там писать. Ну, слетали в Симферополь, ну, жарко, ну, сложно посадить машину в жару, но сажаем же.
Да будь же ты трижды проклята, эта шариковая ручка. Ну какой стержень в дурацком Советском Союзе ни купишь, все пишут отвратительно.
Вот так и вся наша нынешняя действительность: труд вбит, результат – дерьмо. А Горбачев с высокой трибуны восклицает: «Ведь можем же!» Интересно, какой он ручкой пишет? И что же мы можем же?
А купить новых стержней не смог, потому что очередь: стоят за тетрадками, берут впрок, сотнями. Газетенка, видите ли, напечатала статью, что где-то тетради по талонам продают. Теперь весь Союз хапает тетради, ручки, резинки…
Что ж: остается только водку жрать, ее качество у нас неизменно… хотя знатоки утверждают, что раньше и водка была лучше.
Нет, путь к спасению страны я вижу только в одном: разогнать весь Совет министров – наш основной тормоз – и бросить страну в рыночную стихию. И через муки, разброд, шатания, инфляцию, через кровь, – выстрадать лет за десять рыночную экономику.
При этом партия рассыплется как карточный домик, а свято место пусто не бывает: образуются новые, и будут драться. Но зато появятся хозяева труда, они, а не швондеры, вытащат страну.
Ну, а мне писать осталось недолго, и потом нужда в стержнях отпадет. Впереди грядут земные заботы: надо подыскивать работу.
И так же, как эти авторучки, надо приучиться отсекать эти мелочи жизни, эти комариные укусы. Путь лежит поневоле к аскетизму, к натуральному хозяйству. Пути, в общем-то, два: второй – богатеть. Но это не мой путь. Я – сибарит, эпикуреец. Брать на откорм бычков, выращивать тоннами цветы, пластаться… во имя чего? Рубля? Коммунизма?
