А я вот почитал-полистал газеты, и сам себе думаю.
Как организовались наши большевички в партию, так и стали грызться. Так и до сих пор. Как ни возьмешь списки нашего Политбюро за все 70 лет, так там всё враги народа. Всё под себя гребли.
А чем нынешние лучше? Дорвались до власти и всё сводят к одному: мы власть не отдадим. Этажом ниже – удельные князья. Этажом ниже – аппаратище. И все хватают куски.
Кунаев враг народа, а в Алма-Ате есть парк имени Кунаева и памятник Кунаеву. И Политбюро себе молчит.
Ничего пока не меняется, на четвертом году перестройки. Одна говорильня.
Не партия всколыхнулась, не 18 или там 20 миллионов возглавили перестройку. Нет. Перестройка понадобилась верхушке. Шатается трон. Шатается сам строй, как оказывается, не самый лучший строй-то. И приходится чуть попустить вожжи, а народу вдолбить, что вот он-то, народ, как раз целиком поддерживает партию, а партии вдолбить, что она-то целиком и полностью поддерживает Политбюро, а Политбюро целиком и полностью за царя, а царь-то… А царь-то говорит: нет уж, власть-то мы не отдадим, какая-такая другая партия?
Вот и вся демократия.
Если бы партия знала, что висит над плечами другая, оппозиционная партия, со своей, отличной от нашей программой, что народ может выбирать и отвергнуть скомпрометировавшую себя партию, и ее программу, и ее функционеров, и ее генсека…
Но генсек тут же, говоря о разделении партийной и советской власти, немедленно ухватил обе, и вот он уже и глава государства, и все вожжи в руках, и еще лет шесть впереди. Жить можно.
А власть мы не отдадим. Власть – это незыблемый порядок вещей, пусть и в обрамлении и завитушках гласности, плюрализма и демократии. Пар выпускается, море бушует, а утес стоит. И миллиардик партвзносов ежегодно (до недавнего времени) – на приемы, баньки, дачи, бардаки. Сейчас – чуть поскромнее.
Партия выжидает. Горлопаны и борзописцы себе пар выпускают, но партийцы – миллионы взносоплательщиков – молчат, да и не способны осмыслить, не способны на движение. Платят, единогласно голосуют и получают за это вожделенный покой.
Уйду на пенсию – уйду из партии. Какой ей от меня толк? А… взносы! Так вот, раз уж я не трибун и не борец и хочу покоя, то и кормить их не хочу.
Если бы абсолютное большинство членов положило свои партбилеты, то тем жрать там стало бы нечего, и завертелись бы. Но… каждый боится репрессий: станут съедать на работе.
