Владимир берет ее руки в свои. Наталья вырывает их, но он снова 'берет их в плен'.
Владимир: Натали, подожди. Успокойся. Мы перестали понимать друг друга. Я не понимаю тебя, ты не понимаешь меня. Мы оба взвинчены, нам обоим мешает обида. Давай успокоимся и выясним все. Да, мне было безумно обидно узнать за две недели до свадьбы, что я тебе даром не нужен. И за четыре года обида нисколечко не улеглась. Тебе, видимо, тоже обидно. Но что я мог поделать? Ты была больна, мне нельзя было показываться тебе на глаза, чтобы не вызвать обострения болезни. Я уехал. Мне не хотелось, мне было страшно и больно, но я уехал ради тебя. Я всегда все делал только ради тебя, Натали. Я жил ради тебя, а ты этого не оценила. Я даже умер ради тебя, ради того, чтобы тебе было хорошо. Да, умер, потому что жизнь без тебя не является жизнью. Но я пожертвовал всем, лишь бы тебе было лучше, лишь бы не мешать тебе, не напоминать своим присутствием о твоей подлости. Да, не спорь, ты поступила подло, совершенно подло. Но я простил тебя, потому что я тебя люблю, до сих пор люблю. Пытаюсь себя убедить, что ненавижу, иногда даже получается, но все равно знаю, что люблю. Но я никак не предполагал, что у тебя хватит подлости обвинять меня в том, что ты поломала мою жизнь. Это нечестно, Натали, это совсем нечестно…
Наталья осторожно высвобождает руки из ладоней Владимира, вытаскивает сигарету из пачки, оставленной на столике Андреем. Владимир достает зажигалку, подносит ей. Наталья глубоко затягивается, словно пытаясь успокоиться.
Наталья: Да, ты прав. Мы перестали понимать друг друга. Надо успокоиться. Если, конечно, мы хотим выяснить отношения. А мы этого хотим?
Владимир (энергично кивает): Да!
Наталья (с сомнением): А нам это надо? Если мы перестали друг друга понимать — может, и не нужно ничего понимать? Может, лучше оставить все, как есть?
Владимир: Ну уж нет! Я столько лет представлял себе эту встречу! Идти к тебе целенаправленно мне мешала гордость, но уж если мы встретились случайно — я считаю, нам непременно нужно объясниться, выяснить все вопросы.
Наталья: Ты знаешь, я чувствовала то же самое. Но была уверена, что гордость здесь не причем, по крайней мере, твоя. Я была уверена, что тебе просто стыдно. Ты смалодушничал, испугался ответственности и постыдно сбежал. Вполне естественно, что тебе стыдно было посмотреть в мои глаза.
Владимир (вспыльчиво): Ну вот опять! Я опять ничего не понимаю! О чем ты говоришь?! Почему ты решила, что я боюсь ответственности?! Если бы я ее боялся, я бы не делал тебе предложение вообще! Глупо, как-то все глупо, ты не находишь? Я вынужден был уехать от тебя, чтобы тебе было лучше, а теперь я должен оправдываться перед тобой, что сделал это вовсе не их страха перед ответственностью.
