На маленьком столике, развесив изрядно потрепанные углы, лежала карта прилегающих к замку земель. Двое мужчин, склонившись над пергаментом, водили руками над лесами-долами и увлеченно спорили.
— А я тебе говорю здесь лучше. Ты только посмотри, место — загляденье.
— Может и загляденье, но до воды далеко, а не на дереве же подвешивать.
— Ну можно еще кого-нибудь привлечь, например, злобного вурдалака или гарпию какую.
— Давай лучше тебя привлечем? Одним махом и от нытья твоего избавлюсь и девушку порадую.
— Не-эт. Меня нельзя — я единственный и неповторимый.
— Это в каком же месте ты неповторимый?
— В каком-никаком, а девушкам нравится. — Горделиво расправил плечи белобрысый.
— Это "никакое место" с колокольчиком что ли?
— Да ну тебя, — обиделся парень, вновь склоняясь над картой.
Собеседник довольно осклабился и уже серьезно продолжил:
— Так все, вот здесь тропа проходит возле бурелома. Мы проедем вдоль опушки и, — линия шахматным "конем" завернула направо, — вот здесь повернем. А после все время прямо и за этим холмом ручей.
Блондин усмехнулся, подхватывая с лавки узкий длинный меч и выходя на середину зала.
— Все понял — сделаем. Спарринг?
Новая комната, предоставленная практически сразу после разговора с верховным демоном, была раз в шесть больше предыдущей. Светлая и просторная, она выходила окнами на восток. Это было первым условием — получить комнату с окнами, любыми, пусть даже они будут размером с плошку. Ведь, ангел, не видящий солнечных лучей, то же самое, что человек без еды. Несколько недель еще проживет, а после буквально за пару дней сляжет и отправится к Прародителям.
Летать запретили, так же как и пользоваться магией. Категорически.
То ли демон боялся, что девушка-таки попытается сбежать, то ли этому была иная причина, но стоило подумать о полете и расправить крылья, как вначале запястье, с тянущим его книзу черным браслетом, отзывалось болью, а вслед начинало ломить зубы и крылья, будто от ледяной колодезной воды. Про магию и говорить нечего — так и не прошедшая опухоль, образованная предыдущей попыткой, все еще ныла и чесалась.
Утром следующего дня, а точнее часов в одиннадцать — невероятно ранее утро для детей Тьмы — в комнату Элизы со всем пиететом и галантностью, одетый в дорогой костюм для верховой езды, вошел Конрад.
Девушка, которую слуги обрядили в костюм наездницы, в темных землях мало чем отличающийся от комплекта противоположного пола, в мужской одежде чувствовала себя неловко, то и дело пытаясь расправить чересчур обтягивающие брюки и поправить узкий жакет.
