Не успела девушка сделать несколько шагов, как испуганно замерла. В коридоре явно кто-то был. Липкий страх сдавил горло.
— К-кто здесь? — Едва слышно прошептала ангел, но усиленное каменными стенами эхо, раздробило вопрос, сделав едва слышный шепот гулким и громким.
Обождав, и решив, что у страха глаза велики, а уж у нее — пуще того, размером с тележное колесо, не меньше, она сделала еще два шага. Вдруг ей почудился легкий ледяной смешок, пробравший холодом до лопаток, от которого девушка нервно сжалась, прижимаясь к холодной кладке. Тьма в глубине коридора заворочалась, сгустилась, обрела формы: непропорциональные, а от того еще более ужасные и, раззявив аморфную, но вполне угадываемую пасть, огромными скачками направилась в сторону девушки.
Выставив вперед руки, девушка сделала первое, что пришло в голову: попыталась сплести заклинание Изгнания тьмы. Но, не сумев закончить даже первую строку, ангел сползла на пол от чудовищной боли. По телу прошла болевая судорога, браслет накалился, впитывая в себя магию и сжигая кожу. Элли закричала от нестерпимой боли.
Так вот, что имел в виду демон под запретом пользоваться магией! Но кто мог подумать, что будет так больно!
Захрипев от ужаса и болевого шока, Элиза попятилась, нащупывая за спиной дверь комнаты, и ввалилась в свое узилище, поспешно захлопнув и накинув щеколду. С той стороны что-то ударилось о доски, затихло, и стало царапать, грызть показавшуюся вдруг папирусно тонкой дверь.
Прошло несколько безмерно длинных и страшных мгновений, как внезапно пугающее до дрожи наваждение исчезло.
Только тогда девушка, наконец, вспомнила, что привычка дышать — очень нужная и полезная, в сущности, вещь. Несколько раз судорожно вздохнув, она закашлялась, прикрыв ладошкой растрескавшейся покрытые кровавой корочкой губы. Шатаясь, кое-как добралась до кровати и, тяжело привалившись к спинке кровати, горько заплакала. Болело все тело, словно девушку долго и изощренно пытали, либо просто жестоко избили, оставив вместо живого тела один кровоточащий синяк. Сильно ныла рука, словно ее и вовсе отрезали живьем — там, где проходил контур черного браслета, кожа вздулась кровавыми волдырями. Обняв подушку, она размазывала горькие злые слезы, а в душе тесно переплелись отчаяние и безнадежное одиночество…
Тьма тем временем, покрутилась у двери, довольно принюхалась и неспешно потрусила по коридору к небрежно прислонившемуся у открытого окна мужчине. Подбежав к обожаемому господину, создание мрака потерлось о его ноги, ластясь словно кошка. Мужчина задумчиво опустил руку, довольно жестко потрепав сумрачное создание за холку: тьма довольно заурчала и растаяла предутренней дымкой.
