Хозяин судна нетерпеливо кричит: "Нечего терять время! Возвращайтесь, живо! За работу!"
В обмен на рыбу даем японцам хлеба, сахару, вина. После этого вежливо, но решительно судовладелец предлагает Барски и Морису вернуться на "Калипсо". Японцы — молодые и старые — выглядят этакими сорвиголовами: мускулистые, с решительными, открытыми пиратскими физиономиями. Условия их жизни поразительно убоги. Живут они в грязном тесном кубрике: на судне нет ни одной отдельной каюты. Все в резиновых штанах, перчатках и нарукавниках… Нам удалось понять, что неподалеку работает еще одно судно. Его-то мы, верно, и встретили в 3 часа.
Весь экипаж нашего судна восхищается сорвиголовами, для которых море — дом родной. Глядя на них, я представляю себе, какими были бретонские рыбаки прошлого века. Надеюсь, во время нынешнего плавания нам удастся снять за работой китобоев. Нужно признаться, даже у этих просоленных морских волков условия труда стали много лучше. Мне представляется, что лишь японцы являют собой живое воплощение героев Мелвилла.
16 и 17 марта дул муссон. 18 марта сломался гребной вал. Это произошло в 2 часа ночи. Глухой, словно при взрыве, грохот слышен был во всех уголках судна. Один из двигателей начал работать вразнос. Руль заклинило, и "Калипсо" беспомощно завертелась на одном месте. До ближайшего порта, где мы могли бы встать в сухой док, 1800 миль.
Едва только я проснулся, как выскочил на палубу, в одних плавках, и увидел весь экипаж на ногах… Все молчат, все встревожены. Отдаю распоряжение застопорить и правый двигатель. Корабль останавливается, и Фалько, наш старший пловец, прыгает во мрак… прямо в пижаме, правда, в маске. Для предварительного осмотра.
— Да, сломан вал, — докладывает Альбер Фалько, — но винт еще цел. Он отошел назад и уперся в перо руля. Так оставить нельзя. Надо снять винт.
Кристиан Бонничи и Раймон Колль облачаются в гидрокостюмы и спускаются в воду вместе с Фалько. Противоакулья клетка, которой мы пользовались вчера, по-прежнему находится на кормовой палубе. Спускаем ее в воду. Она пригодится пловцам как убежище, кроме того, на ней установлены две мощные лампы.
Но вот что меня беспокоит. Все трое ярко освещены и будут привлекать внимание акул, в поисках добычи рыскающих во тьме ночи; и поглощенные работой, могут не заметить их вовремя.
Со всей возможной осторожностью аквалангисты задвигают поглубже назад обломок вала, на котором укреплен 200-килограммовый бронзовый винт, чтобы уравновесить его. Ведь внизу — 4000 метров. Потеря винта обозначала бы для нас длительную и дорогостоящую задержку.
