Николай Филиппович опасливо оглянулся на двери.
— Поэтому на раздумья даётся минута. Как в «Что? Где? Когда?»
— А, а потом?
— Потом бить будем, — цинично-спокойно ответил Белкин. — А ты что хотел? Чтобы поговорили и отпустили? Спасибо, Николай Филиппович, вы нам очень помогли. Если вдруг что вспомните, обязательно позвоните. Обязательно… Нет, уважаемый, такие разговоры нынче не катят. Время не то. Потому что этого самого времени чертовски не хватает, ввиду резкого увеличения преступности и такого же резкого уменьшения процента раскрываемости. Товарищ Анус, вы, кстати, думайте, минута идёт, а я вроде рекламной паузы.
— А я читал в газетах, что сейчас в милиции не бьют…
Присутствующие переглянулись.
— Ну, правильно пишут, — вновь ответил за всех Вовчик. — Конечно, не бьют. Всех подряд. А то уж совсем бы нелепо было — приходит человек в милицию с заявой, а ему в морду… Нонсенс. Само собой, никто не собирается лупить и тех, кто чистосердечно рассказывает о своих подвигах или подвигах сограждан. Но, к сожалению, много и таких, кто предпочитает врать или недоговаривать. Тут уж никуда не денешься. Приходится по брюху. В конце концов, вся история юриспруденции говорит об эффективности этого метода. И самое обидное то, мужичок, что, может, в другой раз я б с тобой и стаканчик пропустил, и за жизнь покалякал. Может, ты в самом деле хороший мужик, в душе… Но как говорил Бумбараш: «Не в тебя я стреляю, а во вредное нашему делу донесение». Потому что не мне это надо, мужичок, и, вон, не Паше, не Петровичу… Убийца, знаешь ли, сейчас жрёт, гуляет, баб трахает… А парнишке тому едва восемнадцать стукнуло. Так-то, знаешь ли. Настроение у нас сегодня не важнецкое. В общем, всё, время вышло. Давай. По существу заданных мне вопросов могу пояснить следующее… И всё в том же духе.
Николай Филиппович начал нервно мять в руках свою кепку:
— Вы только не подумайте, что я испугался. Вас испугался. Но вот сами же говорите, что сейчас творится…
— Понимаю, дорогой, понимаю. Жизнь нынче действительно стоит не дороже баночки «Краша». И, честное слово, мне порядком надоела всякая высокая болтовня о моральном долге помогать органам правосудия, потому что даже пацан сейчас знает: лишнее слово здесь — лишний шанс получить пулю там. И все дружно молчат. Кричат только, когда их грабят или убивают. А что кричат, а? «Милиция!» — кричат. Никто ещё не кричал: «Тамбовцы-казанцы! Меня грабят, помогите!» Верно? Но ты, Филиппыч, пойми, что, была б кому-то нужда заставить тебя всё забыть, давно бы заставили. Без уговоров или денег. Плавал бы ты сейчас где-нибудь в голубых озёрах Ленинградской области с верёвкой на шее. Так что не дрейфь. Не такая ты птица, чтобы на тебя охоту устраивать. А что касается терзаний твоих, то никто здесь не собирается перед тобой протокол класть и расписываться заставлять. Как говорил товарищ Жеглов: «Ты уж скажи, а я постараюсь, чтобы тебя никто на „перо“ не посадил».
