Агент Бартон, вставая, уронил диктофон.
Мае с Дашай постарались не смеяться.
— Как поживаете? — Дашай протянула руку, когда мама представила их друг другу, и улыбнулась своей ослепительной фальшивой улыбкой. Она стояла близко к Бартону и смотрела ему в глаза.
«Пятнышко возле почек, — подумала она. — Пока ничего ощутимого. Вероятно, результат общения с преступными элементами… или с бывшей женой».
Спустя неделю я перестала кататься на велосипеде.
Я завела привычку три-четыре раза в неделю ездить на велосипеде в город — зайти в читальный зал или в аптеку, выпить газировки и на обратном пути искупаться. На улицах в те дни было тихо. Большинство горожан участвовали в добровольных поисковых командах по розыску Мисти.
Одну группу я видела, они цепью вышли из леса между городом и рекой и двигались медленно, внимательно глядя по сторонам. Я поняла, что они надеются найти тело, и содрогнулась от этой мысли.
В читальне и в аптеке люди подозрительно косились на меня. Я слышала, как они думают: «Это она. Она, точно. Бедная Мисти». Время от времени я чувствовала, что за мной идут, хотя в поле зрения никого не наблюдалось. Наконец неприятные моменты перевесили потребность в двигательной активности. Я осталась дома.
Нам снова нанесли визит инспекторы шерифа, задавшие мне те же вопросы, что и раньше. Я чувствовала себя попугаем, повторяя слоги, не имевшие для меня никакого смысла.
Дом наш был уже закончен, теперь он стал больше и крепче, чем до урагана. Мае добавила еще три комнаты и площадку для моего телескопа. Но у меня не было настроения смотреть на звезды или помогать ей расставлять мебель и предметы искусства, привезенные нами из Саратога-Спрингс.
С уходом строительной бригады потянулись тихие дни. Мае оплакивала пчел, а Дашай страдала по Беннету, обе старались прятать свои чувства. Мы жили в доме разбитых сердец.
Мае пыталась увлечь меня флоридским фольклором. Дашай возобновила предложение научить меня обращению с саса. Мне было неинтересно. И есть устрицы «У Фло» тоже не хотелось. Аппетита не было.
Мама рассказала мне, что многие вампиры подвержены приступам депрессии.
— Некоторые из них имеют под собой основания, — сказала она. — При виде положения дел в мире становится более чем печально.
Папа, думала я, дал мне классическое образование, но ограждал меня от знаний о текущих событиях и преступлениях. Я все больше и больше сводила общение к киванию или мотанию головой, а потом и вовсе стала избегать возможностей для беседы.
