Многие вампиры, в том числе и мой отец, страдают от периодического синдрома сенсорной перегрузки (ССП). Искусственный и солнечный свет, а также сложные узоры, чрезмерно раздражающие зрительный нерв, могут вызвать головокружение, панику и тошноту.
Поскольку большинству вампиров известно о ССП, они из уважения к остальным стараются избегать одежды с узорами, особенно в пейсли, гусиную лапку и горошек. И большинство из нас отличается повышенной чувствительностью к звукам, запахам и фактуре. Вот почему мы избегаем оп-арта[4], не включаем музыку громко, ходим на рок-концерты с затычками в ушах, не пользуемся духами, а наждачная бумага и ковры с грубым ворсом нас нервируют.
Мама рассказывала мне, что приступы головокружения возникают у вампиров не только от высоты или потери равновесия, но и в замкнутых пространствах, где присутствуют спиральные или лабиринтоподобные конструкции.
Не имея возможности проверить восприимчивость к этим факторам, мы полагаемся на интуицию и наблюдение. Насколько тщательно построены фразы? Присущ ли объекту негромкий, музыкальный голос? Поскольку эти особенности ассоциируются у нас с собратьями-вампирами, мы совершаем ту же ошибку, что и смертные: судим друг о друге по стереотипам, набору устойчивых параметров.
Мае пригласила Майкла выпить с нами в отеле, и, когда он согласился, у меня отлегло от сердца. Таким образом, мне представлялся шанс выяснить, что он собой представляет.
Бармен терял от мамы голову.
Мы с Майклом сидели в плетеных креслах с высокими спинками на застекленной веранде бара — прелестном месте с высокими фикусами и мерцающими на каждом столике свечами. Мае задержалась у стойки, пытаясь сделать заказ, но бармену хотелось флиртовать с ней. И она его не останавливала.
Половина моего внимания была прикована к ней, половина к Майклу. Насколько я могла судить, вампиром он не был. Голос у него был достаточно низкий, и он думал, прежде чем высказаться. Но фактура его мыслей отличалась от той, что была присуща мыслям мамы, папы и Дашай — вампиров, которых я знала лучше всего. У него мысли были редкие, растрепанные и мягкие, а у них более плотные, даже в момент возбуждения или растерянности.
— Я все собирался тебе позвонить. — Майкл тоже наблюдал за моей мамой и думал, какая она красивая.
«Почему она не носит обручального кольца? — вдруг подумала я. — В конце концов, она до сих пор замужем».
Майкл посмотрел на меня. В его карих глазах появилось незнакомое, покорное выражение.
