Впервые в жизни понадобилось идти так, чтобы никто ничего не услышал. И хотя ни практики, ни особых способностей у него не было, но удавалось это на удивление легко. Несмотря даже на не слишком пригодную для подобных целей обувь. Всё равно — шаг был мягким, почти неслышным. Особенно для тех, кто находился в комнате. Тем более, что им сейчас было не до этого. Они занимались сексом. Добросовестно, от всей души. Даже сюда доносились громкие и страстные стоны.
Пальцы уверенно легли на рифлёную рукоять револьвера. Тридцать восьмой калибр. Это надёжно. Самое главное в этом деле — уверенность в оружии. В том, что оно не подведёт в нужный момент, не заставит своего владельца судорожно дёргать предохранитель или торопливо нажимать на курок, посылая маленькие свинцовые штучки куда попало.
Левая рука осторожно, самыми кончиками пальцев прикоснулась к шершавой поверхности неплотно закрытой двери и слегка нажала на неё. Дверь послушно, без малейшего скрипа отворилась. Звуки, доносившиеся из комнаты, стали громче. Можно было особенно и не скрываться, не пытаться идти тихо — они сейчас находятся по ту сторону грани восприятия окружающего мира — но не хотелось рисковать.
Ещё три шага. Дощатый пол слабо поскрипывает под напором шагов. Но это не страшно — кровать скрипит гораздо громче… Ещё шаг. Стоп! Теперь надо осторожно выглянуть из-за двери. Посмотреть в комнату. Осторожно, осторожно…
Снятая второпях одежда небрежно разбросана по всей комнате, шторы задёрнуты, чтобы дневной свет не мешал, и вокруг царит полумрак, смятая постель, сплетение голых тел…
Ближе… Ещё ближе… Им сейчас не до этого, они ни на что не обращают внимания…
Рассыпанные по подушке огненно-рыжие волосы. Лоб в мелких капельках пота. Ствол револьвера замирает в дюйме от её головы.
Она ничего не замечает. Глаза блаженно закрыты. Острые ногти безжалостно впиваются в обнажённую спину партнёра. Страстный стонущий шёпот, слегка хрипловатый от возбуждения:
