Кротов помотал головой. Простые объяснения, вопреки распространенному мнению, не всегда самые верные. Этому научила его жизнь среди свихнувшихся соотечественников образца конца двадцатого века.
Он зашел внутрь церквушки. Там работала, сверкая фотовспышкой, бригада.
Коллеги обследовали жуткое месиво, оставшееся после пиршества собак. Или не собак? Мысли старшего лейтенанта заработали в ином направлении.
Задумавшись над проблемой несколько теологического порядка - могут ли оборотни бесчинствовать в храме божьем, Кротов подошел к фотографу как раз в тот момент, когда тот перевернул одно из тел. Наткнувшись взглядом на обезображенное, носившее следы зубов и сапог лицо, старший лейтенант остолбенел.
- Трупы возвращаются! - воскликнул он, узнав одного пропавшего из морга.
Фотограф и остальные вытаращились на него, как на привидение. Не менее диким был взгляд подтянутого капитана, который как раз вошел в церковь. По лицу нетрудно было определить, что он с майором госбезопасности одного поля ягода.
- Мне нужен старший лейтенант Кротов, - сказал он.
- Зачем? - удивился Кротов.
- Не твое дело.
- Ошибаешься, капитан.
Тот недобро усмехнулся, подтянул к себе старлея за пуговицу пальто и сказал:
- Мои ошибки не обсуждаются, понял? Фамилия?
- Кротов.
- Так что ты мне муму дрочишь, придурок! Садись, поехали!
- Куда?
- Отдыхать, потому как похоже, что ты немного переутомился, - капитан взял его за локоть и потащил на улицу к черной "Волге"
- А что делать с этим? - Кротов кивнул в сторону покойников.
- Занести внутрь и они-то уже никуда не денутся. Церковь опечатать. Потом разберешься.
Старший лейтенант пожал плечами. Капитан был по-своему прав.
14:39 - ...они сидели у костров под большими звездами пустыни и дрожали от страха, - рассказывал Вихрь. - Издалека долетало рычание львов, вышедших на охоту, но боялись они не их. В любой момент после восхода Луны кто-то из сидящих рядом мог завыть и вцепиться в соседа. Так уже случалось и тогда укушенным оставалось лишь быть замеченными, чтобы умереть от руки палача. Уверен в себе был лишь Мозес. Вот уже несколько дней ему казалось, что волки потеряли след его племени. Он еще не знал, что ему придется уходить от погони сорок лет.
- Какая-то странная сказка, - пробормотала Гало.
- Люди считают что доброта и сказка - неразделимы. В их самой страшной сказке есть место добру, иначе перевелись бы дураки. Без него и дурак смахивал бы на маньяка, а Кощей Бессмертный тупо высиживал бы свое яйцо до скончания века, не зная, чего ждать от рассказчика. Сказки они рассказывают для того, чтобы убедить ребенка, будто каждый кощей в конце концов высиживает собственную смерть и этим мало отличается от всех остальных людей. У них любое путешествие Ивана-дурака кончается чьей-то смертью, а Серый Волк - всего лишь перевозчик, не брезгующий Красными Шапочками... Вырастая, не все люди понимают, что нужно убивать для того, чтобы их путешествие длилось подольше, потому что оно - их жизнь. Свою врожденную ограниченность они и зовут добром. Такие вот сказки. Тебе пора забыть их и привыкать к нашим.
