Такой вот был расклад.
Но, что удивительно, никакого берега позади скал и в помине не было видно! Вокруг плескался один бескрайний океан. В лучах заходящего солнца, его волнующаяся даль до самого пустынного горизонта мерцала расплавленным золотом. Ничто не нарушало ту ровную тонкую линию, что отделяла на одну стихию от другой. Только перед наступлением темноты рядом с кораблём проплыла полузатопленная лодка. Её хотели поймать, но она быстро исчезла вдали…
Синдбад с Ибн-Синой потратили немало времени, изучая морскую даль в подзорную трубу.
— Ничего не понимаю! — огорчился Синдбад, — Где берег? Где развалины? Может быть это не те скалы? Или карта всё врёт? Ты ничего не напутал с переводом?
— Карта не врёт и текст я правильно перевёл! — твёрдо заверил Ибн-Сина — И утёсы — точно те самые! Трудно предположить, что где-то в океане существует ещё одно такое природное образование…
— Тогда где земля? Как мне послезавтра причалить к ней, если её нет?
— Давай не будем пороть горячку! Утро вечера мудренее. Подождём, как сказано в инструкции, посмотрим… Глядишь, земля и появится!
Синдбад в ответ только обречённо махнул рукой.
— А что нам ещё остаётся?
Ранним утром следующего дня "Ирбисс" снялся с якоря. Синдбад сам встал за штурвал и уверенно провёл корабль между "клыков шайтана", отстоящих друг от друга меньше чем на четверть полёта стрелы. Экипаж до последнего матроса высыпал на палубу. Все с замиранием сердца следили, как отливающие сахарной белизной утёсы медленно проплывали вдоль бортов в колышущейся дымке тумана.
Их цепляющие за облака остроконечные вершины склонялись друг к другу и едва-едва не соприкасаясь, образовывали своеобразный арочный проход, под которым, казалось, остряк мачты "Ирбисса" мог протиснуться лишь с большим трудом. Поэтому так важно было выдержать дистанцию, что бы мачта попала точно в разрыв между верхушками скал и не зацепилась за них.
Момент, что и говорить, был драматически напряжённым, но всё обошлось. Корабль чувствовал руля, как скакун удила, и рука у Синдбада ни разу не дрогнула. Он провёл корабль под аркой, словно продёрнул нитку в иголку, с первого раза.
Стоящий рядом с капитаном всегда невозмутимый Ибн-Сина тоже испытал мгновенный трепет и волнение, когда корабль проплывал мимо белых скал. А вдруг эти мегалиты ни что иное как мифические Сцилла и Харибда? А ну как они сейчас схлопнутся и от корабля одни лишь щепки останутся? А от команды — мешок переломанных костей и кружка крови?
