Аэлла почувствовала, как отяжелели руки на столешнице. Он кричал на него…
— Если королю будет угодно, он своим указом повысит налоги в Райроне, или это сделает граф Лайден…
— Когда это ещё будет? Это должен был сделать ещё ты! Причём тут Лайден? Ты всё время ищешь крайних…
Аэлла глянула на короля, ждала, что он остановит Майнора, остановит эту ссору, но король больше был занят куриной ногой, чем тем, что происходит между сыновьями. Своё мнение по этому вопросу он уже высказал.
— Никаких крайних я не ищу, у меня была совсем другая задача…
— Да брось ты! — отмахнулся Майнор небрежно от брата. — Ничего другого от тебя ждать не приходится, в делах государства ты ничего не смыслишь. Думаю, граф в Райроне сориентируется, окажется поумнее, чем… — замолчал, отворачиваясь. Аэлла исподлобья следила за ним. Он не нравился ей даже уже хотя бы этим. И ещё. Он сильно был похож на своего отца, только ещё более вспыльчивый, раздражительный. Такой же длинный, худощавый, как король, но чего-то ему не хватало, чтобы рождать те же чувства, что появлялись при взгляде на короля. В короле угадывалась скрытая сила, в Майноре — нет, эту силу он хотел показать своими действиями, поступками, этими нелепыми придирками.
— Давайте, послушаем княжну, что она об этом думает? — это спросил король Эдуор, глянул Аэлле в лицо, и все последовали его примеру. Ждали её ответа.
Аэлла невольно выпрямилась, убрала ладони со столешницы, чтобы не выдавать волнения.
— Вообще-то, летом прошли сильные дожди, многие поля смыло, не думаю, что это разумно — повышать налоги… Рачительный хозяин этого не сделает… И я… — король перебил её с улыбкой:
— Другого ответа от тебя мы и не ждали.
Конечно же, он имел в виду то, что она княжна Райрона, поэтому всегда будет за свои земли и свой народ. Майнор же подумал про другое:
— Женщины ничего не смыслят в государственных делах…
Аэлла сузила глаза, глядя на него. Он её раздражал своей самоуверенностью. Заговорили о другом, но она продолжала смотреть на Майнора. Потом перевела глаза на его жену, сидящую рядом. Она тоже была моложе мужа лет на десять, может, даже была ровесницей Аэллы или чуть моложе. Лет девятнадцать, небольше. Она была симпатичной, и в отличие от всех миропольцев светлокожей и светловолосой, даже светлее Аэллы. Может, она была с северных земель, даже севернее Райрона, может быть, с графства Солк, там все такие. Голубые глаза, мелкие черты лица, капризно поджатые губы. Каково же в таком возрасте знать, что ты — потенциальная королева? Твой муж — Майнор, будущий король огромного и богатого королевства, вот этой земли… Она станет матерью Майнора и, возможно, Мирона, а, может, и не одного. От всего этого можно возгордиться, и превратиться в напыщенную самоуверенную особу. Такой она, наверное, и была. Аэлла хорошо помнила, что чувствовала, когда впервые увидела её, входящей в зал под руку с мужем, с высоко поднятой головой, высокомерным взглядом. Она была беременной и, судя по всему, уже на порядочном сроке, живот под широким платьем был уже большим. Майнор заботливо усаживал её за стол, улыбался ей, и она принимала это как должное. Аэлла даже уловила в разговоре её имя. Вэллия.
