— Чем же налетчики открыли сейф?
— Наверно, ключом. Они очень быстро, прямо в одну минуту, все дело обстряпали.
Слава посмотрел Весниной в глаза:
— А что ты хотела простить Паше Таловскому?
— Ничего.
— Зачем же на окне написала: «Приходи, я все прощу»?
Настя отвела взгляд:
— Обматерил Пашка меня. Взялся обучать на грузовике ездить. Я по неопытности в сторону зарулила, чуть на столб не наехала. Ну Таловский и раскрыл хайло: «Ты чо, б…, шары вылупила?! Так все столбы пересчитаешь!» Понятно, от хамства я тоже взорвалась…
— Не научилась рулить?
— Нека. Только заводить да глушить мотор умею.
Тяжело вздохнув, Голубев стал записывать показания Весниной. Когда он задавал уточняющие вопросы, Настя сразу настораживалась, начинала сомневаться, но быстро брала себя в руки, и голос ее становился уверенным. Подписывая протокол, она в который уже раз всхлипнула и робко спросила:
— Меня не посадят?
— Настенька, свидетелей сажают только за ложные показания, — ответил Слава.
— Но я же вам, честное благородное, ничего не соврала.
— Значит, ласточка, тебе нечего бояться. Не расстраивайся и живи спокойненько.
Едва Бирюков, Лимакин и Голубев обменялись только что полученной информацией, секретарь-машинистка доложила, что из Новосибирска приехал отец Майи Шелковниковой. Бирюков тут же принял его.
Примерно пятидесятилетний Степан Олегович Шелковников был среднего роста. Худощавый, со впалыми щеками. Редкие русые волосы на висках заметно тронула седина. Лицо бледное, с печатью безысходного горя в уставших синих глазах. Одет скромно, по случаю траура, во все черное. О случившемся ему сообщила по телефону Мерцалова, с которой Шелковниковы очень хорошо знакомы около пяти лет.
— Как вы с ней познакомились? — спросил Бирюков.
— Через Майю, когда она работала проводницей в «Сибиряке», — Степан Олегович глухо кашлянул в кулак. — Жанна Александровна относилась к Майе, как к родной младшей сестренке. И нам с матерью проявляла всяческое внимание. Если бы не она, мы до сих пор ютились бы втроем в однокомнатной малогабаритной квартирке. А с помощью Жанны Александровны в прошлом году нам удалось через горисполком получить трехкомнатную хорошую квартиру в том же доме и даже в том же подъезде, только этажом ниже, где она сама живет. Я по специальности строитель-монтажник. Почти полгода проработал на восстановлении Чернобыльской АЭС, когда там беда случилась. Нахватался радиации больше, чем надо. Был поставлен на учет по улучшению жилищных условий, но пока Жанна Александровна не вмешалась, со мной ни один чиновник в горисполкоме разговаривать не хотел.
